«Мы все очень ждали этого события»

Мучительный голод, холод, бесконечная череда смертей — так вспоминают блокаду Ленинграда люди, её пережившие. Нам сегодня трудно представить, что пришлось испытать тем, кто по воле судьбы оказался в этом городе на начало войны. Но есть у этих людей одно качество — они не упали духом, от них не услышишь жалоб или недовольства. Сегодня они рассказывают об этом с болью, но не теряют интереса к жизни. Может быть, потому что есть с чем сравнить, а может быть, эта вера и спасла их в холодном и голодном городе на Неве.

Жизнь раскидала блокадников по всем уголкам нашей страны, и наш город не исключение. В канун памятной даты волонтёры Молодёжного центра и благотворительных организаций приезжали к ним в гости с подарками, поддержкой и словами благодарности. В день 80-летия снятия блокады мы встретились с двумя удивительными женщинами вместе с волонтёрами благотворительной организации «Пища жизни», которые тоже привезли им гостинцы и попросили поделиться воспоминаниями о том страшном времени.

Луиза Михайловна Перчук

Луиза Михайловна готовилась к встрече — красивая причёска, чёрные туфельки на низком каблуке, юбка с белой блузой и бордовый жакет, а на шее красивые жемчужные бусы. На кухне пироги, чай и кофе, она очень переживала, чтобы все были сыты. Уютная двухкомнатная квартира, а в большой комнате на комоде стоят фотографии её мамы и папы, благодаря которым она появилась на свет за год до начала войны.

С портретов на нас смотрели красивые молодые люди, а Луиза Михайловна рассказывала, как они познакомились. Удивительно то, что мама и папа жили в соседних деревнях Архангельской области, но друг друга не знали, пока в 1939 году папа не приехал в небольшой отпуск со службы в Кронштадте. Тогда он и встретился с мамой — 18-летней девушкой. Она очень, как тогда говорили, пришлась ему по сердцу, и обратно на службу он уже возвращался с ней.

Мама Луизы Михайловны Зинаида Тихоновна родилась в Холмогорском районе в селе Вралёво, сейчас его называют Негино. По её словам, первоначальное название деревне дали, потому что жил там один человек, который много врал. А папа родился в четырёх километрах от мамы, в селе Мечка, которое сейчас носит название Заозёрье. У мамы в семье было 16 детей.

Когда 10 апреля 1940 года на свет появилась маленькая Луиза, родители решили поехать на малую родину, чтобы показать малышку бабушкам и дедушке. Как рассказала Луиза Михайловна, папа был старше мамы на девять лет и его очень уважали и хвалили. А в 1941-м началась война, папа продолжал служить, а 16 июля 1941 года подорвался на мине.

— Знаете, это страшно, мы ведь до сих пор не знаем, где он похоронен и похоронен ли. Что осталось от человека, который подорвался на мине. Вот какая жизнь — сегодня есть человек, а завтра его нет, — рассказывает Луиза Михайловна.

Мама осталась в Кронштадте с маленькой дочуркой на руках. Когда ей исполнилось ровно два года, их с мамой удалось эвакуировать на грузовике по той самой Дороге жизни в Архангельск. Мама устроилась на работу в милицию, а в 1945 году скоропостижно умерла, оставив маленькую Луизу сиротой. На воспитание её тогда взяли бабушка и дедушка.

Как говорит Луиза Михайловна, жили просто и скромно. Луиза, когда подросла, пасла коров и возила в больших бидонах молоко на продажу, а на вырученные средства покупали треску и сахар. До сих пор вспоминает тяжёлые бидоны и высокую горку, на которую ей надо было подниматься в темноте — освещения на улицах тогда не было. Школа была за два километра от дома.

Луиза Михайловна говорит, что, когда выходила замуж, очень радовалась — хотелось создать свою семью и быть хозяйкой. А вот мама, по её словам, когда выходила замуж, очень плакала — может быть, потому что сердце подсказывало о надвигающейся войне, гибели папы и трудной судьбе, как знать.

Одним из главных украшений гостиной Луизы Михайловны теперь является радиоприёмник в ретростиле, который ей подарили волонтёры Молодёжного центра, рядом лежит и открытка от главы Северодвинска. Рассказала она и про свою подругу ещё со времён учёбы Фаину Васильевну, с которой вместе поют песни. С того времени у Луизы Михайловны остались фотографии и воспоминания о маме, папе и бабушке, которые она бережно хранит в памяти.

Антонина Ивановна Ануфриева

Сегодня у Антонины Ивановны дома всегда есть хлеб и сахар, говорит, что всегда в запасе. Она делит свою жизнь на три этапа: время до войны, блокада и после. Весть о начале войны получили, когда возвращались с папой из дома отдыха. Антонина Ивановна родилась в 1929 году в Ленинграде, прожила вместе с мамой всю блокаду, тогда ей было 12 лет.

У неё был младший брат Женя, который умер в самом начале блокады. Папа с первых дней ушёл на фронт и очень скоро погиб. Жили они, как рассказывает Антонина Ивановна, на Петроградской стороне, в частном доме. Во время бомбардировки дом был повреждён, и для них и других семей построили окоп, в котором они прожили до снятия блокады.

— Помню, как 8 сентября горели продовольственные склады, было очень много дыма. С нашей стороны было видно зарево от пожара. Мы знали, что в городе были диверсанты, которые делали всё, чтобы навредить жителям, — рассказывает Антонина Ивановна.

По её словам, 1941 год был самым трудным — голод и холод. В тот год умерло очень много людей — в большинстве это были пожилые люди и те, кто болел. В окопе удобств было немного — скамья, кровать для детей, в полный рост не встать — потолок низкий. Каждый день Антонина Ивановна ходила за водой — брала саночки, привязывала верёвкой бидон, а по пути покупала хлеб по карточкам. Буржуйку в окопе топили только днём, ночью было запрещено — дым мог выдать немцам местонахождение людей. Грелись друг об друга, вспоминает Антонина Ивановна.

Дети ходили в парк Ботанического сада, собирали жёлуди и сдавали их в ларёк, чтобы получить из них муку и добавлять её к муке, из которой пекли хлеб. Летом собирали траву и еловые шишки. Из травы фармацевты делали лекарства, а из еловых шишек — смолу, чтобы бороться с цингой. На улицу выходили, когда по громкоговорителю объявляли отбой воздушной тревоги, чтобы сходить за хлебом и за водой.

— Было очень страшно, сейчас это трудно людям представить. Идёт человек — и падает, и не знаешь, как ему помочь, — все были очень слабые, — рассказывает Антонина Ивановна.

Чтобы наполнить желудок, варили похлёбку из крапивы и лебеды, а в неё добавляли немного муки, чтобы погуще было. По словам Антонины Ивановны, в конце 1942 года стало немного полегче — на грядках начали сажать турнепс.

— Знаете, мы все каждый день ждали хороших новостей, что блокада снята, и нам казалось, что время очень долго тянется. Все ждали этого события, но не все дождались, — говорит Антонина Ивановна.

После снятия блокады их с мамой эшелоном отправили в Молотовск, где им дали маленькую комнату в бараке на улице Индустриальной.

— Комната была маленькая, но было тепло, была кровать — ноги можно было вытянуть. Мы очень радовались. Мама пошла работать, а я — учиться, — вспоминает Антонина Ивановна.

После окончания войны возвращаться в Ленинград было не к кому — все погибли, и они остались в Молотовске. Антонина Ивановна окончила курсы медицинских сестёр и пришла на работу в первую городскую больницу в хирургическое отделение. Там она встретила замечательных хирургов, память о которых хранит до сих пор.

В конце нашего разговора спросила её о любимой песне и стихах. А она мне ответила, что песен нравится много, но любимая — «Песня военных корреспондентов», а любимые стихи — детских авторов.

Фото автора