Летопись города через объектив фотокора Капустина
Мы продолжаем публиковать материалы из сборника «Истории города через объектив фотокора». Напомним, что издание презентовал городской музей в конце прошлого года. Оно объединило фотографии разных лет, сделанные известным фотокорреспондентом Валентином Павловичем Капустиным.
Идея книги родилась из проекта «Ой, смотрите, это я!». На сайте с одноимённым названием северодвинцы узнавали себя и своих родных и знакомых на фотографиях, сделанных в разные годы Валентином Капустиным. В сборнике 27 историй. Все фотографии, вошедшие в него, сделаны Валентином Павловичем для публикации на страницах газеты «Северный рабочий». Почти каждый северодвинец в разные годы был героем репортажей газеты. Эти семейные истории прочными нитями вплетены в историю страны.
Тема, объединяющая все материалы издания, — добрые воспоминания и интересные факты городского бытия, навеянные рассматриванием фотоархива Валентина Капустина. Помощниками в составлении сборника стали студенты САФУ, они проводили интервью с героями газетных публикаций. На каждой странице с фотографией имеется QR-код, отсылающий к электронному изображению, размещённому на сайте «Ой, смотрите, это я!», где можно оставить комментарии и увидеть тысячи снимков Валентина Капустина.
В честь юбилея Северодвинска и в поддержку хороших идей, их дальнейшего развития мы решили поделиться историями из сборника на страницах газеты «Северный рабочий», чтобы и наши читатели могли прочесть добрые рассказы. Сегодня мы публикуем два рассказа.
Роман Попов
«Ностальгия по деревянному городу»
1 мая 1941 года на карте Молотовска официально появились новые улицы: Комсомольская, Строителей, Ударников и Южная. Они шли параллельно улице Осоавиахимовской (будущей Ломоносова) в южном направлении. В 1948-м улицы застроили частными домами, они стали по-деревенски уютными, зелёными, с цветущими садами, ухоженными огородами. Вот только через двадцать лет улицы Ударников и Строителей было решено ликвидировать. На их месте запланировали возвести кварталы «брежневок». Вместо сносимых домов жителям предоставлялись квартиры со всеми удобствами. Но видеть, как родной дом идёт под нож бульдозера… Нет, не всё могла компенсировать новостройка.
О жизни той части города рассказывает Валентина Николаевна Хантова. У них с родителями был индивидуальный дом по адресу: улица Южная, 88. Валентина Николаевна помнит, что однажды фотография их дома попала в газету. «Смотришь на газетный снимок того времени — чувствуешь ностальгию по этим деревянным домам, — рассказывает В. Н. Хантова. — Хотя раньше думали: ну сфотографировали дом, а что в нём ценного?
Мы купили этот дом и переехали в 1972 году. А в 1980-м, в год Олимпиады, нам предложили новую квартиру. И у меня, помню, были противоречивые ощущения… Казалось бы, и по весне нас всегда затапливало, и, чтобы дверь не замерзала, она всегда на веранду была открыта, и ходили мы в общественную баню. Но всё же…
Дом наш стоял на углу Южной и Полярной. У нас росли яблоня и черёмуха. А мимо по Полярной шли учащиеся вечерней школы. Они ходили на озеро отмечать последние звонки, сдачу экзаменов. Ещё у нас была телефонная будка прямо у дома. И мы всегда знали, кто «скорую помощь» вызывает, кто такси. Рядом стояли уже пятиэтажки на Полярной. А дальше шли Садовая, Южная. Мы ходили в магазин «Молодёжный» и в «шестую лавку». Всё тогда было очень продуманно. Например, один магазин закрывался на обед, а другой в это время работал. В 1980-х начали прокладывать дорогу на Южной.
…Грустно, что не получилось уберечь яблоню. Жалко, что сохранилось очень мало старых фотографий».
Вообще добавим: жаль уходящую натуру — старый город, но, как писал поэт, «с парашютом не спрыгнуть в прошлое», оно непоправимо.
Сергей Пташинский
«Экзотическая АЗС»
Ох уж эти девяностые! Где только нам, автомобилистам, не приходилось добывать бензин… Кроме многочасовых томлений в очереди на АЗС и покупки «левого» бензина у шофёров самосвалов популярностью пользовались заправки в частных гаражах. Адреса таких гаражей мы передавали друг другу с особой осторожностью, чтобы не запалить хозяев этих закромов. Одним из таких был и этот гараж, в котором я бывал несколько раз. А однажды даже в компании с американским приятелем. Дело было так.
В начале девяностых в Северодвинск приехала группа учителей из США. Нам предложили взять кого-нибудь на постой, исходя в основном из того, что у нас есть автомобиль. Нам досталась семейная пара — Джан и Джин, оба уже в возрасте. И если Джан хоть что-то понимала по-нашему, то Джин, так сказать, ни бельмеса.
Мы с женой решили показать всю широту русской души и ежедневно разнообразили вечернее меню. Вечер сибирской кухни с пельменями под холодную водочку. Вечер украинской кухни с борщом и салом под самогоночку. И каждый раз перед ужином я комментировал: это, мол, для вас экзотика. Как и на каком наречии мы общались — это отдельная тема.
Так вот, как-то вечером привёз я их домой и говорю жене: «Вы пока ужин готовьте, а я машину заправлю». И стал собираться. Джин заинтересовался и что-то залопотал на своём. Джан — ко мне: мол, куда? Объясняю ей, а как по-ихнему «бензин», не могу сообразить. В памяти всплыла заправка на вологодской трассе, где красовалась вывеска Petroil. Ну я и говорю ей: «Мой car needs petroil в бак». И добавил: «Экзотик petroil». Джин засуетился: типа я с тобой.
Хорошо. Поехали. Приезжаем в этот гараж. А на дворе середина декабря. Темно, снега ещё нет нормального, грязь. Около гаража яма какая-то. Пока мы с канистрами до гаража добрались, Джин умудрился пару раз свалиться. В гараже Джин пальцем в бочку тычет, что-то спрашивает: видимо, какой бензин, какое октановое число… А я же не сообразил сначала, чего он хочет, и всё твержу: «Да, petroil, petroil, всё нормально».
Из гаража вышли — тут я поскользнулся в яме. Хорошо хоть канистра с хорошей пробкой была. Джин руку протянул, помог подняться, смотрит на меня и говорит: «Экзотик petroil?» «Экзотик, — говорю, — экзотик». Расхохотались оба — и домой.
