Есть такая священная обязанность у мужчин — служба в армии. Кому в каком чине, это у каждого по-своему. Но где проходить эту самую службу, чаще всего ни от кого не зависит, а уж в какие передряги служивые иной раз попадают — это ни словом сказать, ни пером описать. Довелось и мне хлебнуть армейских курьёзов. Дело было так.
В нашем университете была военная кафедра, и значило это, что мы кроме гражданской специальности получали ещё воинское звание младшего лейтенанта. По окончании учёбы хочешь в армию иди, хочешь езжай работать по распределению — альтернатива была, но два года для армии всё равно, как говорят, вынь да положь. То ли сразу, то ли потом…
Ну вот, сидим однажды вечером в общаге, кино про какую-то Асунту обсуждаем. Вдруг дверь распахивается, в комнату вваливается Пашка и с порога:
— Ребята, я на курорте служить буду, где-то под Минводами, — и улыбка до самых ушей.
Кто такой Пашка, одним словом сказать трудно: душа-парень, гитарист, альпинист. Сколько мы с ним за студенческие годы горных и лесных троп перетоптали — не сосчитать. Курсом он был старше нас, через месяц диплом защищать готовился, и, может быть, ещё и поэтому авторитет у него был в нашей среде огромнейший.
Пашка плюхнулся на кровать и начал рассказывать, что ему, выпускнику университета, предложили на выбор несколько мест для прохождения службы.
В военкомате дежурный майор протянул список и сказал: «Выбирай». А там — пара мест под Магаданом, одно в Карелии, потом ещё где-то и в конце списка: Красноводск тире Южный округ. Вот тут у Пашки в голове и щёлкнуло: «Красноводск, Железноводск, Кисловодск, Пятигорск… короче, Минеральные Воды, Кавказ, курорт!..».
Майор что-то переспрашивал, советовал, но Пашку было не остановить. Он быстро подписал бумаги, получил направление, предписания и рванул с радостной вестью в общагу.
Через год Пашка приехал в отпуск уже лейтенантом. Вспоминал, что тогда военком несколько раз переспрашивал его: «Ты точно уверен, что в Красноводск?».
Школьную географию мы хоть и изучали, но… Кто ж знал, что Красноводск находится в Туркменистане? А расположение воинской части оказалось неподалёку от вулкана Геок-Патлаук. Зной, растрескав-шаяся земля, ящерицы, песчаные бури и пустыня на сто километров вокруг.
На наши расспросы: «Ну как там, в армии?» — Пашка уклончиво и не очень охотно рассказывал. И каждый раз в конце фразочку не совсем цензурную вворачивал: типа, дятлы какие-то и в армии есть.
Когда мы провожали его после отпуска на службу, неунывающий Пашка с лёгкой иронией сказал: «Я сам выбрал свою судьбу».
Отъезд друга совпал с окончанием моей учёбы в университете. Настало время выбирать дальнейший жизненный путь. Помятуя опыт друга, я готовился к тщательному выбору места прохождения службы. И тут бывший в то время министром обороны маршал Гречко издал приказ — не брать больше в армию двухгодичников (так называли младших лейтенантов с военных кафедр вузов, приходивших в армию на два года).
Ну не брать, так не брать, решил я и уехал по распределению в Северодвинск. Далее работа, завод, семья, дети…
И вдруг лет через пять уже другой министр решил: всех неотслуживших двухгодичников отыскать и призвать… Предложений о месте службы, естественно, уже не было, но мне повезло: Архангельская область — и слава Богу.
Ну значит, служу я, домой на выходные приезжаю, к порядкам армейским привыкаю. А там всё по уставу: правильно, неправильно — выполняй и не рассуждай.
И вот по этому «выполняй, не рассуждай» мне предписано было идти в отпуск с 31 декабря. Начальником штаба у нас в части был один капитан, и любил он подгадить кому-нибудь как-нибудь. Сам такой толстенький, низенький, голова к одному месту близко расположена — ну, видно, и мысли поэтому гадкие были.
Так вот, ставит он меня
29-го числа дежурным по части. А это значит, что 30-го я покину место моей воинской дислокации не как все, часов в 19, а где-то к полуночи. Последний автобус уже уйдёт, домой только 31-го — почти сутки отпуска пропадают. Ладно, сглотнул «пилюлю» — дежурю.
Как на грех, в моё дежурство что-то случилось в одном из подразделений нашей воинской части. То ли учебную тревогу объявили, то ли начальнику штаба что-то опять в голову ударило, но солдат, переносивший ящик с патронами, оборвал на нём сургучную гербовую печать части.
Вроде бы ничего страшного, ну пришёл я в то подразделение, ну вскрыли мы с офицером тот ящик, ну пересчитали всё да и опечатали своими личными печатями. А вместо сургуча использовали пластилин. Всё по уставу.
Утром начальству доложил о происшествии.
Тот спрашивает:
— Всё в порядке?
— Да. Всё пересчитал и опечатал.
Ближе к вечеру я снова к нему: мол, скоро пост сдавать — надо бы наши печати заменить на сургучные. Идём на место ночных событий.
Секретчик сургуч плавит, начальник штаба в ящике ковыряется и вдруг спрашивает:
— А патроны где?
— Какие патроны?
— К пистолету, две обоймы.
— Не было, — говорю, — сам всё проверял.
Начштаба не унимается:
— А в журнале описи числятся.
Журнал-то я и не удосужился полистать. Видел, тетрадка какая-то — я и её посчитал: «тетрадь толстая, одна штука». Ну и что теперь делать?
— Искать, — командует начштаба, — и из расположения части ни ногой, пока не найдём.
И добавляет, что две обоймы — это не только шестнадцать патронов — это столько же жизней.
Через плечо плюнул, по столу постучал и добавил:
— Всех обыскать! Если ни у кого нет, значит, в снег выкинули.
Ох и снега мы тогда перелопатили! Всю ночь часть не спала.
Наутро я вроде в отпуске уже, а вроде и нет. Телефонов мобильных в то время ещё не было, да и с домашними напряг ещё тот… А поскольку мне из части ни ногой — посылаю солдата на почту, телеграмму жене послать: мол, жди ближе к вечеру, собирайся сама, приеду — сразу в гости пойдём. И внимание солдатика акцентировал: телеграмму послать срочную.
Служивый на почту рванул, я — патроны искать, хотя, где и что искать, не понимаю.
За пару часов до курантов кто-то из прапорщиков вспомнил, что на прошлогодних стрельбах патронов не хватило, так сам начштаба приказал их из запасника изъять, отстрелять, а по приезде со стрельбища запасы пополнить. Ну а как приехали, так и забыли. Тут-то я Пашкину фразочку про дятлов и вспомнил…
Дома я появился за полчаса до Нового года. Влетаю в квартиру, а там бельё по всей квартире — жена, раздосадованная моим отсутствием, стирку затеяла.
Я ей:
— Ты чё? Собирайся бегом.
Она руки в боки: мол, где был, уж сутки как в отпуске?
— Так я же телеграмму, срочную…
По выражению лица понимаю, что не получала. Начал ей что-то про дежурство, про патроны мямлить…
А жёнушка ко мне приближается, тряпкой мокрой в руке поигрывает и в лицо мне:
— Как вы там служите, что у вас патроны пропадают?
Я уж злиться начал:
— Да не пропали они! — И как масла в огонь подлил.
— То пропали, то не пропали — ври что-нибудь одно.
…К новогоднему столу мы всё-таки успели, разошлись под утро. Только спать легли, звонят в дверь. Кого чёрт несёт?
— Вам телеграмма, срочная. Распишитесь…
Сергей ПТАШИНСКИЙ
Фото с сайта yandex.ru/images/
