Улицу Лесную я начала пом-нить, как помню себя. Родилась я в Молотовске в 1946 году, после того, как мой отец Николай Васильевич Смирнов пришёл с фронта.
Я была пятым ребёнком в семье, и жили мы тогда в коммунальных квартирах. Какая была радость, когда отец (первостроитель города с 1936 года) получил двухкомнатную квартиру на семь человек в новом доме, который сам строил, на ул. Лесной, 51. До сих пор помню всех соседей. Там, под окнами, я посадила рябину, там прошли мои детство, юность, там я родила двоих детей.
Воспитываясь в многодетной семье, где я была младшей, много историй слышала о любимом городе. После войны прилагались огромные усилия, чтобы наш молодой город был красив и необычен, сюда были приглашены хорошие специалисты, в том числе лепщики из Москвы. Вы можете в этом убедиться, пройдя по пр. Ленина, ул. Лесной. Да даже деревянные дома, которые сейчас сносят, строили по индивидуальным проектам.
Конечно, были и однотипные «хрущёвки». Но время было другое, материалов не хватало. Да и не до архитектурных изысков тогда было: всем требовалось жильё.
Но сейчас-то почему на улице Лесной появился такой «монстр»? Смотришь и думаешь: это тюрьма или завод? Оказывается, это жилой дом: тёмный, огромный, с чёрными стёклами и шашечками на стенах, как на такси. А рядом ещё такой же строится.
И это здесь, на Севере, где и так света не хватает. Почему после войны дома были окрашены в светлые тона? Считали, что хватит горя и пожарищ. Почему в Мурманске застройщики понимают, что такое полярная ночь и холод?
И дома там на сопках сияют яркими красками, не навевая тоску и безнадёжность. Но у нас в городе за-стройщикам, вероятно, не важны психологический климат и жители.
Светлана ГОЛОВКИНА
Фото Анастасии Кудриной
