«Эх, будь молодым, жил бы на полную катушку!» — считают иные. Однако…

Слышать сердцем

Как вы думаете, что главное во врачебном деле? Да, конечно, и знания, и клинический опыт, и способность отстаивать свою точку зрения, ведь в работе врача ситуация постоянно меняется.

У Альберта Михайловича Юзгина, врача высшей категории, отличника здравоохранения, заведующего оториноларингологическим отделением больницы ЦМСЧ № 58 и автора научных работ в центральных изданиях по отоларингологии, ответ однозначен: пациентам важно, чтобы их выслушали. Важно доверительное отношение. И, конечно, не давить на них своим авторитетом, что удается ему легко и непринуждённо. К примеру, для психологической разрядки больных Юзгин может пошутить, вспомнить смешной случай из практики, а то и запеть ради позитивных эмоций. Слышать и чувствовать пациента сердцем —  позиция Юзгина.

— Лично для меня Альберт Михайлович — один из лучших заведующих, а я видел, поверьте, за годы работы многих. Очень грамотный специалист, освоивший все виды отоларингологических операций, Юзгин охотно делится своим опытом с коллегами, никогда не позиционируя себя этаким всезнающим мэтром, — рассказывает в беседе Михаил Кычин, врач-отоларинголог ЦМСЧ. — Судьба свела с Альбертом Михайловичем в мою интерновскую пору, и я благодарен, что именно он пробудил во мне интерес к будущей специальности.

— Ранее вы заметили, что технический, как и врачебный, уровень сегодняшней медицины в разы отличается от вчерашнего. Это как-то сказывается на взаимодействии врачей старшего и молодого поколений? В частности, в работе с Юзгиным?

— В этом смысле с шефом повезло: Альберт Михайлович из неуспокоенных… На лаврах не почивает. Стараясь отслеживать все новинки по препаратам и технологиям, того же требует и от других. Я вот прошел подготовку по эндоскопической риносинусохирургии в Казани. И в том, что сегодня в нашем ЛОР-отделении, где проводятся как стандартные, так и органосохраняющие функциональные операции, уже выполнено успешно порядка 270 эндоскопических ринохирургических операций, наименее травматичных при патологиях носа, несомненно, заслуга Юзгина. Именно на таких вот ювелирно тонких и точных операциях, где порой нельзя ошибиться даже на миллиметр, особенно при операциях на среднем ухе, проверяется и мастерство, и способность хирурга к принятию единственно правильного решения, что всегда умеет делать Альберт Михайлович.

— Вдуматься только, ведь им прооперировано свыше 20 000 человек!

— Для нас, его молодых последователей, это прекрасный пример и хирургического мастерства, и  высокой ответственности врача. Дружелюбный, общительный и весёлый по характеру человек, шеф может быть и взрывчатым, жёстким, отстаивая свою точку зрения. Правда, быстро отходит, если в чём-то неправ. В таких случаях в отделении говорят: «Ну да ладно, пошумело, взволновалось наше море бурное…» И глядишь, снова штиль, жизнь на полную катушку!

Жизнь только начинается…

— «Быть знаменитым некрасиво», но я пришёл на интервью, — продекламировал Юзгин, входя в кабинет, а мне подумалось, что в нём всё-таки умер большой артист. — Ну разве можно упустить шанс прославить в прессе родную медсанчасть, практически мою ровесницу? И мне, и ей всего лишь 75… Жизнь только начинается! — смеётся герой моего интервью, обрушив с порога море позитива и энергии.

— Альберт Михайлович, о вас говорят, что вы человек вне возраста и молодости вашей души можно только позавидовать. Как это удаётся вам? Как вы пришли в медицину и, в частности, в отоларингологию?

— Начнём с медицины, точнее с моего пути к ней. Я рос в Маймаксе, на лесопильном заводе, где мама работала поваром в столовой. Воспитывая меня в одиночку, она пребывала в вечных страхах о моём здоровье. Помню, как в детстве, ненавидя уколы, однажды пообещал фельдшеру стать врачом, но никогда не делать прививок. Слово своё сдержал, выбрав в мединституте специальность отоларинголога. Так вот, на 5-м курсе меня с острым отитом (ухо адски болело) положили в областную больницу. Можно сказать, что именно там сделал свой выбор, вернее меня выбрала будущая профессия с её приоритетами и перспективами.

А насчет молодости души и тела? (Смеётся) «Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь…» Я много работаю, много читаю. У меня есть хобби, к примеру баня (смеётся), увлечения, и, конечно, я много двигаюсь, ведь по жизни со мною рядом всегда шёл спорт. Ещё в мединституте стал мастером спорта по спортивной гимнастике, объездив с соревнованиями почти весь Советский Союз. Позже, попав по распределению в Петрозаводск, стал двукратным чемпионом Карелии. А уже в Северодвинске, куда я приехал на работу по приглашению, меня позвали участвовать в первенстве по спортивной гимнастике в Североморске. Вначале стал чемпионом Северного флота, затем, в составе команды ВМФ, попал в Севастополе в сборную. Выступал и в Москве на первенстве Вооружённых сил страны.

— Вы сказали, что благодаря спортивным успехам легче было обустроить и быт.

— Председатель комитета по спорту изначально пообещал квартиру. Повезло и с работой: я попал в медсанчасть, под крыло её тогдашнего руководителя Михаила Семёновича Долгих. Считаю, что судьба привела меня туда, куда надо. Здесь, в ЦМСЧ, я смог организовать наше замечательное ЛОР-отделение. И здесь со мной работают мои успешные и талант-ливые коллеги.

Набить руку

— Альберт Михайлович, помимо диагностики, лечения больных и операций вы апробируете и внедряете эффективные лекарственные препараты. Консультируете пациентов профпатологического отделения ЦМСЧ,  не говоря уже о научной деятельности. Столь высокая занятость — потребность быть всегда востребованным?

— Скорее желание делать всё по максимуму, но при этом постоянно анализируя и подвергаясь сомнению на свой счёт. Знаете, на беду или на счастье, но я всегда придерживаюсь выработанной за годы установки — думать о себе немного хуже, чем ты есть на самом деле, и тогда всё получится. В жизни многое повидав и наделав немало ошибок, никогда не гнушаюсь лишний раз посоветоваться с коллегами, чтобы не ошибиться. Излишняя самоуверенность — дорога в никуда.

— В ваших воспоминаниях об учебе в Москве поражает, как после многочасовых консультаций, операций, профосмотров и назначений вы находили силы набирать в больнице по 10—12 дежурств в месяц, и все ради того, чтобы овладеть профмастерством.

— Я был молод, мобилен, ну и сказывался спортивный характер. Знал, что всё зависит только от меня. При том, что и в ту пору молодые специалисты жили в безденежье, «бабки», как сейчас говорят, не ставились во главу угла, а было желание как можно быстрее набить руку. Мне и сегодня снятся порой оторванные в драке либо укушенные по пьянке носы, уши, как и бесконечные звонки из травматологии, хирургии и других отделений клиники: «Ординатор! Давайте к нам! Есть что зашить…» Бегу со всех ног и радуюсь: еще бы, ведь я набиваю руку.

— Какая из ваших многочисленных операций запомнилась особенно ярко?

— Та, что провел, вернувшись в Северодвинск из столицы. Помню, в отделение госпитализировали больного с показанием операции на среднем ухе, причем весьма сложной. Волновался очень, ведь за спиной уже не стояли московские учителя. К тому же и пациент мне достался из руководящего состава завода… Директор самолично справлялся о его здоровье. Забегая вперед, скажу, что, по иронии судьбы, почти все высокопоставленные руководители оперировались у меня в отделении. Мы даже песню сочинили к заводскому празднику: «Заложите нас в стоимость лодки, мы исправим вам все носовые перегородки». Ну так вот, возвращаясь к операции: в итоге она прошла успешно. После этого случая подобных операций провёл более 500. Помню, в бытность Давида Гусейновича Пашаева тогда ещё начальником ССП мы с ним подружились на почве походов за грибами в лес. Так вот, сидели как-то с ним у костра, и он искренне удивился, узнав о 15 000 сделанных мною на тот момент операций: «Это же целый коллектив большого цеха!» — запомнились его слова.

— Как к хирургу оперирующему с чем к вам люди обращаются?

— Раньше нередки были вызовы, и чаще всего по ночам, скажем, по поводу удаления из пищевода инородных тел. Сегодня этим занимаются наши эндоскописты, но не перестаешь удивляться, чего только люди не глотают, особенно дачники. Крышечки от пива, пробки, кости, зубочистки, вплоть до ложек. Впечатление такое, что все наши праздники — проверка на выживаемость. Вот хотя бы один из случаев в моей практике. Приезжает больной, на голове кашне, и очень грязное, страшно притронуться… Размотали шарф, и… картина «Иван Грозный убивает сына» — комедия в сравнении с видом нашего пациента… Ухо висит на ниточке, как медаль за доблестную драку. Зашиваешь этого «Рэмбо», а в голове: как бы не повредился слух от травмы. К нам в ЛОР-отделение поступают и люди, пострадавшие при авариях, с бытовыми, производственными травмами, химическими ожогами слизистой, травмами носа, ранением горла и другими заболеваниями.

«Я многого о себе не знаю»

— Альберт Михайлович, послезавтра ваш юбилей, и вас будут поздравлять родные, друзья, коллеги и, конечно, ваши пациенты.

— В мои законные 75 лет жизнь, кажется, снова налаживается: со сломанной недавно руки, надеюсь, наконец снимут гипс… Пожалуй, надолго запомнится мне «предъюбилейное» мытье окон… (смеётся). А если серьезно, считаю себя человеком счастливым. Есть реализованная мечта. Есть сын — моя гордость и продолжатель нашей врачебной династии Юзгиных. И есть неумирающая моя любовь и память о жене Ниночке. Она тоже была врачом, а для меня —самым преданным и верным другом.

— Вы руководитель с большим стажем. Это как-то сказывается на вашем характере?

— (Смеётся) Вроде бы не замечал за собой диктаторских замашек.

— Но тогда как  расценить один из ваших поступков, в сравнении с которым Шумахер отдыхает? Имеется в виду ЧП, когда вместо вызова «скорой» вы с приступом стенокардии, усевшись за руль, примчались с дачи — в приёмник больницы, скомандовав онемевшим коллегам: «Мне срочно ЭКГ и в кардиологию!».

— (Смеётся) Люди по-разному реагируют на опасность. Я пытаюсь не паниковать при неожиданной ситуации.

— О ваших увлечениях поэзией, классической и современной  музыкой, театральным искусством можно написать отдельную книгу. Вы видели, встречались и даже общались с людьми, чьи имена вызывают душевный трепет и людскую любовь: Утесов, Левитан, Гриценко, Борисова, Миронов, Лановой… Вы многие годы и сами блистали в спектаклях известного театра ЦМСЧ — «Театра на Малой Кудьме».

— И всё это, включая походы с кострами, полёты к друзьям и встречи с однокурсниками, есть мое стремление к неуспокоенной жизни. И в 75 можно открывать новые горизонты. Не хочу и никогда не буду замшелым старикашкой, не интересным никому, с «высохшими душой и сердцем». Мне нравится сегодняшний день с его современными наворотами: космической медициной, компьютерными, лазерными и нанотехнологиями. Но я по-прежнему испытываю сумасшедший восторг от августовского звездопада, рождённой в душе новой песни или гитарного аккорда/ Скажете, романтик? Что ж, может быть. Я ведь многого о себе ещё не знаю, что ещё могу завтра выкинуть…

Беседовала Светлана Богомолова