Свет на этапы рождения города проливают редкие экспонаты музея

Прототип дома В.В. Паутова.

В будке машиниста паровоза П.Е. Ползиков (справа; один из первых прибыл на стройку в 1936 году), рядом составитель поездов И.А. Дудин. 1946 г.
Фото автора

О чём

поведал вагон

Подобными фонарями освещали себе путь первостроители, прибывшие в Судострой в 1936 году.

— В инструкции проводника пассажирских вагонов тех лет значится слежение за исправностью работы фонарей, которые должны иметь подсвечники и запираться на спецключ, — рассказывает Валентина Ивановна.

Не зря тогда вагоны сравнивали с зимними избами: освещались они с помощью керосина, только имели вместо форточек дефлекторы. Вагонные, боковые, буферные, концевые — видов фонарей существовало бесконечное множество. Изучать их символику — целая наука.

Собраны они Валентиной Стуровой в 1986 году в экспедиции по рождению железной дороги на Судострое. Передал их начальник транспортной конторы стройки Анатолий Диваков. Среди экспонатов и раритетное табло с надписью «Архангельск — Молотовск». Удалось  разыскать и один из первых вагонов, ходивший до Исакогорки, на территории транспортной конторы стройки.

— Когда я пришла туда, как музейщик ахнула: в вагоне сохранились полки старого образца, фонари, которыми пользовались железнодорожники, клеймо вагоностроительного завода им. И.Е. Егорова (Ленинград) с надписью «1930», — вспоминает Валентина Ивановна.

Жена Анатолия Егоровича Ткаченко рассказывала, что сиденья в таких вагонах были деревянными, а верхние полки соединялись между собой, вмещая несколько человек. Идея воссоздать в экспозиции имитацию уголка этого вагона пока ждёт реализации.

Быстрее, комсомольцы!

Сегодня известно, что первые пассажиры железной дороги до Исакогорки не доехали: участок железнодорожного полотна провалился в болото.

Удалось найти фото железнодорожного вокзала Молотовска, возведённого в 1938 году, и встретиться с людьми, которые рассказали, что дорога строилась с двух сторон — от Исакогорки и от Судостроя. Встретились комсомольцы на расстоянии 19 км от Исакогорки: наши оказались быстрее!

Но вернёмся к фонарям. На столе Валентины Ивановны ручные сигнальные керосиновые фонари образца 1940—1950-х годов, которые выпускал Сергиевский завод. Сигнальные стёкла в них традиционных после 1936 года жёлтого и красного цветов. Керосиновые фонари использовали долго для освещения путей. А вот в вагонах первостроителей наверняка не обошлось без фонарей свечных. Информации по ним крайне мало. Известно, что свечи в них были короткие и твёрдые, вдвое больше обычных. Такими фонарями подавали сигналы, освещали перроны и сами вагоны.

Среди экспонатов музея также флюгарка для подачи цветовых сигналов стрелочника, переездной фонарь, который вешался по центру шлагбаума и опускался вместе с ним в сторону автотранспорта, сигнальная факел-свеча и устройство для взрывного звукового сигнала, требующего немедленной остановки поезда ,— петарда. Всё это — частичка истории российских железных дорог.

Табакерка

из Камбалицы

А этот экспонат раскрывает другую веху истории строительства города. Прежде чем возводить завод на берегу Никольского рукава Северной Двины, нужно было провести дноуглубительные работы.

С Беломорско-Балтийского канала в Судострой пришла целая флотилия земснарядов. Привёл её баржермейстер Василий Васильевич Паутов. Известен он был не только в городе: ещё во время работы на канале руку ему жал сам Иосиф Сталин. У Василия Васильевича был дом на Камбалице — точная копия этой табакерки.

— Я нашла этот дом и встретилась с женой Паутова, — рассказывает директор музея. — Она вспоминала,  как Василий Васильевич пришёл в строительное женское общежитие и спросил: «Девки, кто хочет выйти за меня замуж? Приду завтра за ответом». В комнате было человек 20. Все стали думать. И утром она решилась. Сказала: «Я пойду!».

Василий Васильевич работал до конца своих дней, был очень властным и уважаемым человеком. И очень мастеровым — в фондах музея есть мебель, сделанная его руками, и эта табакерка, на крыше которой написано «1938 год».

— На дерево тонкими полосками приклеена солома. Её разрезают, распаривают горячим утюгом и используют для картин… Многие первостроители приезжали сюда не только для того, чтобы заработать деньги. Они мечтали здесь поселиться и создать семьи — яркий пример тому Василий Паутов.

А земснаряды сыграли большую роль в  рождении нашего города — намывали территории и под строительство домов. В начале 1980-х удалось разыскать один из них,  стоящий на приколе в Лайском Доке, — «Двина». Позже одна из жительниц передала музею фотографию августа 1937 года замснаряда «Киров».

Тайная поездка Караваева

Есть в экспозиции, посвящённой рождению города, и резиновые сапоги. С виду ничем не примечательные. Если бы не их хозяин.

Георгий Аркадьевич Караваев, будущий министр строительства СССР, в 1937 году с группой комсомольцев прибыл на строительство нашего завода. Работал инженером, а потом начальником Гидростроя, производившего выторфовку под строительство 50-го цеха.

В 1980-х одна из северодвинских пионерок написала ему письмо и попросила рассказать о строительстве города. Это письмо опубликовали в журнале «Пионер». В гости его пригласила и молодой сотрудник музея Валентина Стурова, также письмом.

— Он растрогался и приехал сюда на выходные с женой Ниной Александровной. Никто об этом не знал: даже Косыгину, председателю Совета Министров, не сказал.

Эту встречу запечатлел снимок у здания музея на ул. Воронина. А после поездки в музей пришла огромная посылка от Георгия Аркадьевича. Он послал макет ленинского мемориального комплекса в Ульяновске, строительством которого руководил, и свои резиновые сапоги, в которых ходил по объектам Гидростроя на заводе 402.

Нож

Павла Монахова

О быте первостроителей рассказывают и столовые приборы бригадира плотников парасантехмонтажа Павла Мартыновича Монахова.

Этот участник гражданской войны, председатель колхоза, стахановец на строительство города прибыл из Костромской области.

Многие годы спустя в музей пришли его пожилая жена с сыном и передали металлический измерительный метр Монахова, его фляжку, табакерку, тарелку и самодельный нож с потемневшей костяной ручкой. Лезвие сточено наполовину — настолько активно им пользовались.

Уходя, сын Павла Мартыновича оставил визитку и сказал, что его зовут Валерий Павлович — в честь лётчика-испытателя Чкалова. В ней значилось: руководитель подготовки космонавтов медицинского центра в городе Долгопрудный. А родился он в нашем городе.

Вот так Северодвинск, на который возлагали большие надежды, оправдал их ещё не раз.