В 1943 году Дина Тюлина (Миронова) стала учеником токаря на спецзаводе № 203, в мае того года ей исполнилось 14 лет

Не враги народа
Да, война для маленькой Дины и её семьи — мамы, папы и ещё троих детей — стала не первым испытанием. В 1938 году отца по доносу соседа арестовали, якобы Илья Тихонович рассказывал антисоветские анекдоты. Об этой драматической истории написала моя коллега Галина Чарупа («СР» от 27.03.2013 г., статья «За анекдоты»). Дали 10 лет. Наказание он отбывал в Талагах. Жена Александра Васильевна осталась с детьми одна. Пришлось женщине, не имеющей профессии, искать работу. Помогла Дарья Михайловна Левина, заведующая светолечебницей.
— Дарья Михайловна через дорогу от нас жила. Они с мамой познакомились, и когда с нами эта беда случилась, то взяла маму на работу. Сначала не оформляла, нельзя было, с рук платила деньги. Мама и бельё из светолечебницы стирать брала, а мы с сестрой его относили. И полы мыть помогали, — вспоминает Дина Ильинична.
Благодарность Дарье Левиной, которая как никто другой понимала, в каком положении оказались Мироновы (у самой был репрессирован муж), Дина Ильинична свято хранит все эти годы. Официально гардеробщицей мама трудо- устроилась в светолечебнице перед самой войной.
И пошли Дина с мамой по деревням менять вещи на продукты. До Исакогорки добирались на поезде, а дальше до Валдушек, Кегострова и Заостровья пешком. И так же обратно с картошкой на спине.

Недетский труд
Всё это время отец раз за разом обращался в вышестоящие инстанции с просьбой о пересмотре дела и добился своего! В 1943 году его освободили. Он, токарь высокой квалификации, вернулся домой и пошёл на завод № 203, будущий Севдормаш. Нашлась там работа и для Дины, и для её сестры. Как рабочие по продовольственным карточкам они стали получать уже по килограмму хлеба на человека. А ещё ели тюленей. Дина Ильинична уверена, что её семью и всех жителей Молотовска спасли от голодной смерти именно эти животные:
— Мы, все дети, кто жил в нашем доме, собирались вместе и ходили в порт и на Ягры, просили у рыбаков дать нам тюленя. Дадут — мы его в мешок, к которому мама лямки пришила, и тащили домой. Там взрослые делили его на всех.
Вскоре Дину из учеников токаря, а она вытачивала стаканчики для мин, перевели в бракеровщицы — проверять по шаблонам качество изготовляемых корпусов боеприпасов. Сначала работали по 12 часов, и в дневную, и в ночную смену. Потом объявили, что дети до 16 лет будут трудиться по восемь часов и только днём. А перед самым концом войны ещё одно послабление — несовершеннолетним определили на труд шесть часов.
Дина Ильинична не считает, что её труд в военные годы что-то особенное.

Колбаса по ленд-лизу
Да, были введены нормы, и сейчас кажутся запредельными. Невозможно поверить и в реальность многочасового, наравне со взрослыми, труда подростков. Но тогда, рассказывает Дина Ильинична, старались сделать ещё больше. Все жили и работали, понимая, что это необходимо для фронта. Для Победы. Всем было тяжело, но люди помогали и поддерживали друг друга.
Она всегда будет помнить, как в годы войны делили поровну все тяготы жильцы их дружного дома 32 на Беломорском проспекте. Например, дрова привозили для печей, так кололи чурки не каждый для себя, а на всех. А ещё с ними жила работница столовой в порту, к которой в гости ходили американские моряки. С пароходов, что привозили в Молотовск по ленд-лизу танки, самолёты и прочие грузы. Они приносили продукты, и соседка раздавала их всему дому. Вкус американской тушёнки, колбасы и яичного порошка стал вместе с тюлениной вкусом детства.
— К тому моменту, после войны, когда стали сажать тех, кто общался с иностранцами, соседка с нами не жила, выехала. Но у нас в доме, когда пришли с расспросами, никто эту женщину не выдал: мол, никто не ходил, никого не видели, — вспоминает Дина Ильинична.

Ночевала тучка золотая
Помимо работы на заводе Дина вместе с другими детьми и взрослыми регулярно ходила собирать для столовой предприятия грибы и ягоды по окрестным лесам и болотам. Сбор даров природы тоже был нормирован. И неизвестно, что было труднее: отстоять смену у станка или пройти десятки километров по буеракам.
Однажды Дина отстала от группы и заблудилась. Дело было к вечеру, самостоятельно найти дорогу к деревне Кудьма она не смогла. Пришлось ночевать в лесу. Собрала обломанный лапник и устроилась под ёлками. Страшно! Темень хоть глаз выколи, дождь, непонятные жуткие звуки — то ли ветер хулиганит, то ли зверьё неподалёку бродит. Как же не пропала-то?
— Утром встала и пошла за солнцем. Как оно по небу идёт, так и я за ним, — продолжает рассказ Д.И. Тюлина. — На деревья залезала, хотела разглядеть, где деревня. Ориентир — фонарь, его вывешивали на столбе. К вечеру вышла на дорогу, воды из лужи попила, стою и думаю, в какую сторону идти. Решила опять за солнышком. Не знаю, сколько прошагала, но потом увидела людей. Мне навстречу шли и деревенские, и с завода, что вместе со мной в лес ходили. Они искали меня, а я всего ничего, как потом оказалось, до Кудьмы не дошла. Ещё и не хотела в деревне ночевать, упрашивала, чтобы домой отпустили, говорила, что знаю дорогу, но меня всё равно оставили, а на следующее утро отвезли в город. Болела потом долго. И понятно — в лесу вся вымокла, ноги в кровь сбила.

Из токарей — в портные
Закончилась война, и Дина перешла на работу в Швейпром, на фабрику, что размещалась на родном Беломорском проспекте (существует и поныне). Она с детства шила платья для кукол. Бывало, отработает смену на заводе — и бегом на фабрику. Смотрит на ткань, на нитки и видит себя среди них. Потому и настоял отец на переводе, что видел талант у дочери к швейному делу.
40 лет отработала Дина Ильинична в комбинате бытового обслуживания. Воспитала троих детей — двух сыновей и дочь. А сейчас у неё три внука и три внучки. Плюс правнучка и три правнука. И всем детям шила бабушка наряды на Новый год и другие праздники, а сыновьям на свадьбу справила костюмы и рубашки.
Недавно представитель администрации Северодвинска вручил Дине Ильиничне на дому медаль «70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов». Для пенсионерки это не только награда за труд. Медаль стала своеобразным символом торжества справедливости. А всё потому, что статус «Труженик тыла» Дине Ильиничне был присвоен по решению суда.
И вновь продолжается бой
Дело в том, что в собесе отказались его оформить, сославшись на отсутствие сведений, подтверждающих полугодовую уплату профсоюзных членских взносов во время работы на спецзаводе № 203.
Сейчас уже не установить, почему тогда в профсоюзный билет внесли данные только за три месяца. Да и не важно это. Трудно понять, как можно было отказать, а по сути обидеть человека на таком ничтожном основании. Чего проще — запросить в архиве личные дела работников завода, посмотреть в учётной карточке две строчки: «Принята на работу» и «Уволена» да посчитать военный стаж. Думается, что именно он, а не профсоюзное членство, должен быть определяющим. Более того, в том же профсоюзном билете были прописаны даты зачисления в штат и увольнения. Увы, бюрократия и здравый смысл не часто слова-синонимы.
Вот и пришлось пожилой женщине искать свидетелей своего труда на благо страны. Вера Архиповна Аганина, известная северодвинцам как председатель городского совета ветеранов строителей (в 2007 году ушла из жизни), рассказала суду, куда на ночные смены в военные годы она провожала свою маленькую соседку. А когда стала пионервожатой и приводила на завод экскурсии, то своими глазами видела стоящую у токарного станка Дину.
А Александра Дерябина не только работала вместе с Диной Мироновой, но и собирала по окрестным лесам и болотам грибы и ягоды. Страшно, но факт: чтобы подтвердить право Дины Ильиничны на звание «Труженик тыла», едва не пришлось организовывать выездное заседание суда на дому у парализованной свидетельницы. Да и сама Дина Ильинична к этому времени (накануне 60-летия Победы) не могла похвастаться здоровьем. Дочь взяла на себя защиту интересов мамы, и они победили.