Сегодня День памяти жертв политических репрессий

Остров мастеров
Везли сюда на баржах по морю дворянство, интеллигенцию, священников, контрреволюционеров — тех, кто «мешал строить новую, светлую жизнь». Врагов советской власти доставляли на баржах в трюмах: сидеть там было невозможно, стояли спина к спине в полной темноте, задыхались. А на островах их встречали решётки. Везде…
Здесь в полную мощь работали заводы: кирпичный, гончарный, механический, лесопильный, кожевенный, салотопенный и обувная фабрика. Штат Соловецкой тюрьмы состоял из тысячи человек, из них почти половина — охрана. А число заключённых достигало 60 тысяч человек! Из-за постоянного избытка рабсилы руководству лагеря приходилось изобретать новые виды деятельности, перераспределять огромную армию «преступников» по отдалённым островам и строго контролировать процессы. Создали мастерские — каких только не было: бондарная, санная, корзиночная, лыжно-мебельная, валяльная, переплётная, точильная, кузнечная, такелажно-парусная, судоремонтная (карбасная). Сколько же было собрано тут специалистов и умельцев! Они обслуживали мельницы, электростанцию, смолокурни, фотоателье, типографию. В одном из подразделений в 1924 году открыли питомник пушных зверей, занимались разведением серебристых и чёрно-бурых лисиц, голубых песцов, шиншилловых кроликов и ондатр, проводили научные эксперименты по одомашниванию гаги. Вся пушнина сдавалась Всесоюзному пушному синдикату. На пошивочно-обмундировочной и обувной фабрике шили пальто, шинели, брезентовые рукавицы и сапоги-ботинки. Себя полностью обеспечивали.

Ещё раз про любовь
Под низким, тоскливым и серым небом Беломорья нужно было выживать — играть, улыбаться через силу и двигаться. Спорт тоже активно «развивался» на Соловках — имелось 10 футбольных команд, 4 баскетбольные и 6 волейбольных. По крайней мере, так звучит в отчётах. А крайняя мера ходила ох как рядом!
С глаз подальше отправляли саботажников, штрафников и подследственных. И там, на отшибе, главными оставались только начальники изоляторов. Они часто менялись: не каждый выдерживал тяготы грязной работы. А как они издевались над беспомощными, бесправными людьми! Злобствовал некий самодур Вейс, который приказывал заключённым переливать воду из одной проруби в другую. И это была не самая страшная пытка. Поставить «на комарики» — вот изощрённый приём! Комары на островах просто зверские, особенно в болотине и низине.
Женщин среди заключённых было меньше 10%, из них 60% составляли профессиональные проститутки и уголовницы. Нарушавших «запрет на любовь» здесь строго карали: мужчин отправляли в страшный штрафной изолятор на Секирную гору, а женщин и того дальше — на Заяцкие острова, голые и безлюдные. Но детки всё же порой рождались! Вот приедут «с ревизией» (и обязательной ночёвкой) в изолятор высшие надзиратели и в зависимости от проведённой ночки выносят вердикт: освободить ту или иную красотку. Циничный и безграничный произвол!

Ручеёк крови и слёз
В отдалённом скиту и сейчас жизнь убогая с плохо обустроенным бытом. Но в годы забвения было и того хуже: после подъёма до отбоя нельзя было не только ложиться на кровать, но и прислоняться к стенкам, сидеть разрешалось только с открытыми глазами и вытянутыми на коленях руками. Ни средств гигиены, ни тёплой одежды. Сырость. Холод. Осколками красного кирпича выложено место для огня. Здесь начинался «ручеёк крови, слёз и пота»…
Места святые, где когда-то смиренно молились, стали превращаться в котлы сгустков боли человеческой. Тиф и цинга косили заключённых: бывало, за зиму число узников сокращалось на треть. Соловки стоили жизни десяткам тысяч людей. Особо здоровых отправляли на рудники в Апатиты, а потом уже и на Беломорканал. Многие остались лежать у подножия горы Секирной, страшной и жуткой.
Уникальная церковь-маяк на Секирной горе была обеспечена мощной французской стеклянной линзой. Белёные толстые стены уберегали от свирепых ветров. Тут держали штрафников, босых, на ледяном бетонном полу. Когда бедствующих в тесное помещение набивалось до отказа, часть выводили и расстреливали. Или продлевали мучения. Привязывали к бревну. Скидывали с крутого склона. А внизу острые камни. Не выживешь.
Иду сквозь лес. Тут ягодку брусники замечу. Там грибок. Мох ведь тоже есть можно? Так хочется найти признаки любой, пусть самой слабенькой надежды! Будто бархатные траурные подушечки выложены на зелёном ковре рукотворного Ботанического сада. Уникальную лиственничную аллею, украшение Соловков, в 1933 году посадили узники СЛОНа. Заключённые-учёные продолжали селекцию. Сейчас чёрные фиалки напоминают о тех трагических днях.

Советская власть не карает, а учит
Чтобы объективно исследовать, нарушаются ли права человека и как сказывается на заключённых подневольный труд, послали на Соловки уважаемого, справедливого человека, великого писателя Максима Горького. И он вынес вердикт: «Необходимы такие лагеря, как Соловки, там учат жизни, грамоте и труду». Целью его визита было разоблачить буржуазных клеветников, обвинявших советский режим в ужасах ЧК. Перед приездом Горького на Соловки листья деревьев у кремля покрасили в яркий зелёный цвет, а в землю по пути его следования воткнули для красоты срубленные в лесу ёлки. И Горький подтвердил миру: «Советская власть не карает, а исправляет».

Писатель Максим Горький, побывав на Соловках, вынес вердикт:
«Советская власть не карает, а исправляет».
Фото Ольги Голубцовой

А политзеки спасались культурой. Общая библиотека СЛОНа имела фонд в три тысячи томов уникальных изданий и несколько тысяч журналов. Заключённые могли изучать английский и другие иностранные языки, если оставались силы после тяжких трудов. Книги можно было заказать через передвижки (их насчитывалось 19). «Исправляющиеся» создали и музей Соловецкого общества краеведения. Лагерь издавал собственные журналы: «СЛОН», «Соловецкие острова», юмористический «Стукач», газеты «Перековка» и «Новые Соловки» с приложениями «Соловецкий безбожник» и «Соловецкий крокодил».
В этой интеллектуальной деятельности было движение мысли. Кругом море, снег и лёд. Не сбежишь, не спрячешься. За всю историю СЛОНа с Соловков совершён только один удачный побег, когда группа морских офицеров, обезоружив охрану, сумела добраться аж до Норвегии!
Миновали годы безбожия. Искуплена ли вина? Покаяние наступило ли? Сегодня у нас на радио «Модерн-Северодвинск» в День памяти жертв политических репрессий звучит Реквием: мы зачитываем имена невинно пострадавших из города Северодвинска, длинный такой печальный список, спаси нас Память!
Чтобы глубже понять, что происходило в те сумрачные годы и как всё было на самом деле, надо читать воспоминания очевидцев. В музее Соловков есть ценная книга с автографом бывшего узника СЛОНа академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва. Каких людей не обошла злая доля! Помните!