Из воспоминаний детских лет

Нашего соседа по дому взрослые почтительно называли Константин Иванович, а ребятишки — дедушка Костя. От земляков-старичков его отличали пышная чёрная борода и высокий рост. При встрече он всегда здоровался первым и низко кланялся, показывая уважительное отношение к встречному.

Исправный хозяин

Он был уже немолод, однако легко выполнял тяжёлые работы по дому, в поле и огороде. Жил в большом деревянном доме, потемневшем от времени. Кроме жилого дома, имел баню, амбар и овин. Считался в деревне исправным хозяином. Вместе с ним жила старенькая незамужняя сестра. Все постройки достались брату с сестрой по наследству от родителей.
Константин Иванович любил детвору. Привлекал к себе ребят различными игрушками, сделанными собственными руками из глины и из ивовых черенков. Удавалась ему лепка петушков, уток, собачек и других птиц и зверьков. Нам, ребятам, показывал, как их надо делать.
— Старайтесь сами научиться и научить своих братишек и сестричек.
Где-то добывал краску и каждую игрушку раскрашивал по-своему.
Ребятишки с его согласия заносили в дом дрова, чистили тропинки от снега, небольшими ведёрками приносили из колодца воду. Дедушка всегда благодарил ребят за помощь, дарил игрушку, а его сестра Евдокия угощала пирожками. За его доброту и красивые игрушки, с помощью которых ребята научились исполнять различные птичьи свирели, прозвали дедушку Свисток.
В зимнее время Константин Иванович зачастил к нам в гости. Приходил вечером, когда хозяева готовились к ужину. У двери стучал и, не дожидаясь приглашения, перешагивал через порог. Несколько раз крестился перед иконами, развешанными в переднем углу комнаты. Раздевался, здоровался и садился на широкую деревянную скамейку, что стояла вблизи стола. Отец ставил на стол самовар, из которого со свистом вырывался пар. К столу первым приглашали гостя. На первых минутах он отказывался от чая, но потом из сумки, с которой не расставался, доставал кружку, блюдце и маленькую ложку. Заваркой для чая служили засохшие листья и ягоды смородины и малины. Сладостями — хорошо просушенные кусочки репы, брюквы, сахарной свёклы. Закончив пить, дедушка благодарил хозяев за угощение, выходил из-за стола и напоминал: «А теперь можно и закурить». Доставал из кармана брюк табакерку, наполненную нюхательным табаком, и глубоко втягивал содержимое. Долго чихал. Мы, наученные родителями, почти хором из пяти пацанов кричали: «Будьте здоровы, дедушка!». Он был доволен нашим вниманием, улыбался: «Спасибо, ребята!».

Польская любовь

…Закончилась уборочная пора на полях и огородах. В очередное посещение дедушка Костя обратился к моим родителям:
— Через два дня собираюсь обмолачивать овёс и ячмень. Разрешите Мише и его другу Коле остаться на ночь в овине. Мне веселей, да и чем-нибудь помогут. Буду за ними следить и охранять, как родных.
Попросил нас взять с собой картошки побольше и покрупней. В овин пришли, когда на улице было темно. Дедушка засветил фонарь «Летучая мышь».
— Керосину очень мало, будем им пользоваться в особых случаях, например при загрузке снопов на сушило. А теперь, — скомандовал он, — несите снопы. Хотя они и лёгкие, носите по одному. Я в это время буду заниматься загрузкой сушила.
Работа спорилась. Дедушке предстояло зажечь дрова и заложить картофель. Погасили фонарь и любовались, как вспыхивают ярким огоньком просушенные толстые плахи сосновых чурок.
— Давайте пробовать, испеклась ли картошка.
Вынул из печи для пробы одну картошку и воскликнул:
— Хороша картошка! Приступаем к ужину, а после — ложимся спать, завтра утром рано вставать, надо подготовить работу тем, кто придёт молотить.
В мою несмышлёную голову пришла мысль спросить, почему дедушка так хорошо относится к нам, ребятишкам, почему не женился, не завёл своих родных детей. Такого вопроса старик не ожидал. Он долго, закинув голову, молчал и смотрел на потолок овина:
— Расскажу вам историю моей молодости… Было это давно. Служил тогда в царской армии. Во время войны с германцами нашу воинскую часть задержали на несколько месяцев на территории Польши.
Наше подразделение прикомандировали к одному богатому польскому хутору. Охраняли территорию от нападения бандитов. У хозяина хутора была очень красивая дочь. Кате (так её звали) я понравился. Дружба переросла в близкую любовь. Однажды она сообщила, что забеременела. Договорились рассказать её родителям, я решил просить её руки.
«Сыграем свадьбу, закончу служить, и ко мне в Россию приедешь», — так успокаивал Катю. «А какую ты признаёшь религию?» — поинтересовалась невеста. Девка она умная, рассудительная. «Если, — говорит, — ты не католик, то надо тебе сменить божью веру». Только тогда я вспомнил, как мне родители говорили, что они староверческого обряда и земные верования отличаются от других религий. «Не поймут нашу искреннюю любовь. У нас запрещено переходить в другую религию, родители вряд ли согласятся на такой шаг».
Разговор с Катиными родителями о женитьбе не увенчался успехом. Дальнейшие наши встречи проходили в объятиях и слезах.
Вскоре часть вывели из Польши. Думал: «Вернусь в Россию, демобилизуюсь, буду свободным и приеду в Польшу. Там и решим, как Богу молиться». Получилось всё не так. Службу продлили на два года, из нашей страны не доходили письма. Мне не давали разрешения на выезд из страны, не пускали и к нам. Связь с Катей потерял. Прошло много лет, я не знал, родила она или нет, жив ли ребёнок.
Дедушка замолчал, а потом добавил, что после Кати ни с кем не встречался, остался верен ей одной.
Выслушав печальную историю, я сказал дедушке, что женюсь на русской девушке. Моя невеста — сестрёнка Коли, она, правда, еще маленькая, но я подожду.
— Спим, женихи, — промолвил дед. — И не забудьте на свадьбу меня пригласить.
Михаил КОЧНЕВ
Фото с сайта www.stihi.ru