Книга Светланы Алексиевич о надеждах и разочарованиях
Разные точки зрения, разные судьбы, разное отношение к тем или иным событиям и одна история на всех. Примерно так коротко можно сказать о книге Светланы Алексиевич. «Время секонд-хенд» повествует о нашей новейшей истории. СССР рухнул, началась новая эпоха: рынок, свобода слова, свобода действий. Люди, всю жизнь прожившие в эпоху коммунизма, оказались не готовы к этому.
Резкая смена приоритетов и ценностей. Книга наполнена историями разных людей, оказавшихся на обочине эпохи: кто-то остался без жилья, кто-то сводил концы с концами, кто-то накладывал на себя руки, кто-то вершил революцию, кто-то бежал из горячих точек, а кто-то сумел подстроиться под время, нашёл себя в торговле и бизнесе и неплохо на этом заработал. Но за эти тридцать с лишним лет в новой стране никем и нигде смысл жизни назван громко не был. Всё сводилось к деньгам, карьере и удовольствиям. На выходе получили то, что получили.
Книга автора из цикла документальной хроники «Голос утопии» — это масштабное историческое повествование, состоящее из небольших рассказов маленьких людей о собственных судьбах, прожитых с самого возникновения и до распада СССР. Автор появляется здесь эпизодически — когда требуются пояснения, дополнительные примечания. Он не вступает в диалог со своими героями, не вмешивается, а просто создаёт условия для их монолога. А монологи — признания-исповеди.
Мастерство писателя заключается в том, что ему удаётся подвести героев к разговору, убедить их сказать, наладить контакт, в умении слушать, чтобы люди начали говорить. Только советский человек может понять советского человека. Талант Светланы Алексиевич заключается также в том, что она собирает воедино, как фрагменты пазла, эти портреты и сцены и создаёт полноценный образ советского человека.
«Обычная коммуналка. Живут вместе пять семей — двадцать семь человек. Одна кухня и один сортир. Две соседки дружат: у одной девочке пять лет, а вторая — одинокая. В коммуналках, обычное дело, следили друг за другом. Подслушивали. Те, у кого комната десять метров, завидовали тем, у кого она двадцать пять метров. Жизнь — она такая. И вот ночью приезжает «чёрный ворон». Женщину, у которой маленькая девочка, арестовывают. Перед тем как её увели, она успела крикнуть подруге: «Если не вернусь, возьми мою дочку к себе. Не отдавай в детдом». И та забрала ребёнка. Переписали ей вторую комнату. Девочка стала звать её мамой — мамой Аней. Прошло семнадцать лет.
Через семнадцать лет вернулась настоящая мама. Она целовала руки и ноги своей подруге. Сказки обычно кончаются на этом месте, а в жизни была другая концовка. Без хеппи-энда. При Горбачёве, когда открыли архивы, у бывшей лагерницы спросили: «Вы хотите посмотреть своё дело?» — «Хочу». Взяла она свою папку, открыла. Сверху лежал донос… Знакомый почерк… Соседка, мама Аня, написала донос.
Вы что-нибудь понимаете? Я — нет. И та женщина — она тоже не смогла понять. Пришла домой и повесилась. Я атеистка. У меня к Богу много вопросов… Я помню. Я вспоминаю папины слова: «Лагерь пережить можно, а людей нет».
Много в книге говорится и о свободе, которая обрушилась на людей и которую так ждали. Но уже спустя некоторое время многие поняли, что были не готовы, не знали, как ею распорядиться и что с ней делать. Об этом в книге есть много размышлений наших соотечественников.
Светлана Алексиевич — белорусская писательница, журналистка. Пишет на русском языке. Лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 года. Родилась 31 мая 1948 года в Ивано-Франковске в семье военнослужащего. Отец — белорус, мать — украинка. Алексиевич пробовала себя, свой голос в разных жанрах — рассказы, публицистика, репортажи. Решающее влияние на её выбор оказали известный белорусский писатель Алесь Адамович и его известные книги «Я — из огненной деревни» и «Блокадная книга». Написаны они не им одним, а в соавторстве с другими писателями, но идея и разработка этого нового для белорусской и современной русской литературы жанра принадлежали ему. Адамович называл этот жанр по-разному, всё время искал точную формулировку: соборный роман, роман-оратория, роман-свидетельство, народ, сам о себе повествующий, эпически-хоровая проза и т. д. Алексиевич всегда называла его своим главным учителем.
Сама Светлана Алексиевич однажды в интервью так обозначила главную идею своих книг, своей жизни: «Я всегда хочу понять, сколько человека в человеке и как этого человека в человеке защитить, чем мы можем его защитить». В 1983 году была написана книга «У войны не женское лицо». В 1989-м вышла книга «Цинковые мальчики». В 1997 году Алексиевич закончила и опубликовала книгу «Чернобыльская молитва».
Предлагаем нашим читателям небольшие отрывки из книги «Время секонд-хенд».
«Мы с мужем — инженеры, а у нас полстраны было инженеров. С нами не церемонились: «Идите на помойку». А это мы сделали перестройку, похоронили коммунизм. И никому стали не нужны. Лучше не вспоминать… Дочь маленькая просит кушать, а в доме ничего нет. По всему городу висели объявления: куплю… куплю… «Куплю килограмм еды» — не мяса, не сыра, а любой еды. Килограмму картошки были рады, на базаре жмых продавали, как в войну. У соседки мужа в подъезде застрелили. Палаточник. Полдня лежал, прикрытый газеткой. Лужа крови. Включишь телевизор: там банкира убили, там бизнесмена… Кончилось тем, что какая-то шайка воров завладела всем. Скоро народ двинется на Рублёвку. С топорами…»
«…Не Рублёвку пойдут громить, а картонные коробки на рынках, в которых живут гастарбайтеры. Таджиков, молдаван начнут убивать…»
«…А мне все по х…! Пусть все сдохнут. Я буду жить для себя…»
«…Решила уехать, когда Горбачёв вернулся из Фороса и сказал, что от социализма мы не отказываемся. Тогда без меня! Я не хочу жить при социализме! Это была скучная жизнь. С детства мы знали, что будем октябрятами, пионерами, комсомольцами. Первая зарплата — шестьдесят рэ, а потом восемьдесят, к концу жизни — сто двадцать… (Смеется.) Классная в школе пугала: «Будете слушать радио «Свобода», никогда не станете комсомольцами. А если об этом узнают наши враги?» Самое смешное, что она тоже сейчас в Израиле живёт…»
«…Когда-то и я горела идеей, а не была простым обывателем. Накипают слёзы… ГКЧП! Танки в центре Москвы выглядели дико. Мои родители приехали с дачи, чтобы запастись продуктами на случай гражданской войны. Эта банда! Эта хунта! Они думали, что введут танки и больше ничего делать не придётся. Что люди хотят только одного — чтобы появилась еда — и на всё согласны. Народ вынесло на улицу… Страна проснулась.
