Рассказываем об интересных людях, занятых самым обычным трудом
Северянин, представитель рабочей династии, музыкант, отец семейства, филолог, внимательный читатель. Эти позиции каждый может расставить так, как сочтёт нужным. Владимиру 48 лет, он женат, воспитывает сына (19 лет) и дочь (15 лет), живёт и работает в Северодвинске.
Вступления к этому интервью я как-то долго не мог подобрать. Равно как нескоро получилось и подготовить материал к публикации, чтобы рассказать читателям о нашем современнике — скромном, выдержанном, удивительно чутком к слову рабочем-сварщике с высшим филологическим образованием.
— Владимир, что для вас Север?
— Место, где я живу: я северодвинец, здесь родился и вырос. Про Север уже много сказано красивыми словами. Север для меня — это и чудо, и мистика, волшебство. Несмотря на то что здесь более суровые условия, чем на юге. Поэтому Север многие и любят, даже те, кто уезжает. Для меня всегда это сочетание особой природы, особого места с людьми определённого склада. А Северодвинск в этом контексте всегда представлялся таким «городом в коробке». Есть определённое место со своей историей, красивое, древнее очень, с древнейшими памятниками, а город однажды собрали в «коробку», принесли сюда, поставили, и теперь он тут стоит, как-то вне контекста общей истории. С другой стороны — удобно: сразу за околицей в любую сторону света — много красивого и интересного. Ну, город-то у нас так и зовут — город-завод, он же был ради завода организован. Возможно, у меня узкий взгляд, живу и из этой точки вижу.
— А что это за точка?
— Там, где я нахожусь. Бываю, например, в Нёноксе, в Вельском районе, и мне не приходит в голову сравнивать, анализировать: как я там был, как я здесь. Так же как и книги, которые я читаю: не стараюсь запомнить содержание, всё пропускаю, что дано понять.
— Владимир, а я встречал такую точку зрения, что самое главное в чтении — это само чтение, а не «понять, что хотел сказать автор»…
— Не само чтение главное. Книги для меня — это расширение картины мира, узнавание нового, знакомство с другими людьми и их мировоззрением, их жизненной позицией. И это дополнительные хранилища ответов на главные вопросы жизни.
— Владимир, как привелось начать работать в Северодвинске на судостроительном заводе? Некоторые северодвинцы моего поколения, глядя на опыт родителей, работавших на СМП, думали так: я никогда не пойду на завод! Никогда. Как у вас сложилось?
— Мне было уже 29 лет, когда я на завод попал первый раз. Тогда сын родился, и я решил устроиться на производство, до этого успев поменять много мест работы. Я понял, что, раз уже есть семья, сын, нужна определённость. А на заводе я ещё не был. Появилась возможность туда попасть — пришёл и стал сварщиком. Честно — пошёл на завод, чтобы зарабатывать деньги.
— Это была вынужденная мера?
— Это скорее была необходимость. Раньше никогда к такому производству не тяготел, не знал, что такое завод, внешнее представление имел. Хотя все в моём старшем окружении работали на заводе: и основатели города и завода — дедушки и бабушки, и родители.
— Получается, вы — представитель настоящей северодвинской рабочей династии.
— Да, буквально так и есть. В 29 лет я пришёл учеником. Обычно приходят ребята из училищ, совсем молодые, и разницу с ними я ощущал. Но на заводе я не один такой. Есть люди, которые очень успешно начинают рабочую карьеру на заводе, а потом уходят, — много разных рабочих судеб. Я пошёл на завод за деньгами, но, придя и начав работать руками и головой, понял, что мне это подходит. Может быть, рабочая династия сказалась. Вот уже 19 лет.
— Есть желание карьерного роста?
— Нет. Это необязательно. Думаю, в карьерный рост идут люди со склонностью руководить, управлять, брать на себя ответственность, имеющие соответствующее образование, не хотят быть рабочими или по состоянию здоровья не могут.
— Почему рабочая специальность?
— Специальность сварщика вредная, конечно. Сейчас я варю аргоном, знаю, как ведёт себя металл, и понимаю сварочный процесс. Мужчина должен работать, чтобы зарабатывать деньги. Семейный человек несёт ответственность за семью. Кроме этого, совершенствуешься, нарабатываешь навыки. Когда я учился на филфаке, думал, что закончу, получу высшее образование и уволюсь с завода. Но теперь понимаю, что для меня полезно работать там, где я есть. Условия строгие, так и работа серьёзная — оборонное производство. Тут дисциплина должна быть, без неё — никуда. Завод — хорошие условия для работы над собой. Приходят трудиться молодые ребята, и видно, как они меняются, становятся лучше.
— Как меняются?
— Они становятся осмысленными, навыки общения вырабатываются, взаимовыручка растёт. Рабочие специальности — это коллектив, есть и индивидуальная работа, но все зависят друг от друга. И есть сварщики просто от Бога.
— Что значит быть сварщиком?
— Работа — это творчество. И у нас оно есть, как в любой специальности. Всё зависит от того, как подойдёшь к рабочему месту, как оборудование снарядишь и настроишь, рабочие инструменты подготовишь, — каждый на свой лад делает. Это как в любом ремесле. Каждый сварщик испытывает кайф, когда получается так, как он задумал. Кажется всё просто: по технологии соединил электрод, настроил ток, начал сварку, заполнил пространство, шов сделал. На одном заказе работают люди разных специальностей, надо уметь со всеми договариваться и друг другу не мешать, чтобы работа была слаженной.
— Кроме производства в вашей жизни есть музыка…
— Источником вдохновения были битлы, но я из тех битломанов, кто не занимается коллекционированием: никогда не знал очерёдности альбомов, названий песен, языка. Музыка работе не мешает, много песен придумал между сваркой и отдыхом.
— Владимир, почему человеку важно петь?
— Петь надо ежедневно, каждый человек должен петь! Люди в наше время сужают свои возможности. Мы привыкаем к комфорту, нам удобно так жить, мы и не хотим напрягаться. А петь — это тоже труд. Для меня музыкальное творчество, как и Север, — это что-то мистическое.
— Кто ещё повилял на ваше творчество?
— Владимир Семёнович Высоцкий, он мне по душе. Я подумал: а почему бы не попробовать? Так стали появляться первые строчки, первые песни. У меня ведь нет большого поэтического дара, четверостишия приходят, одно-два, их легко запомнить.
— Владимир, для чего вы получали филологическое образование?
— По специальности я преподаватель русского языка и литературы, но в школе не работал. Литература в широком смысле слова мне всегда нравилась, мне было очень интересно учиться, пусть и заочно. Когда я поступал в университет, не ставил себе целью обязательно пойти работать в школу. Отучился три года, взял академический отпуск, через четыре года восстановился и окончил вуз. В школьной программе не всё нравится, мне видится, что литературу, историю и географию можно объединить. Было бы интересно!
Для учеников важно что? Чтобы они были образованными. Вот сейчас они столько информации впитывают, а образованности и кругозора не хватает.
Николай КАРНЕЕВИЧ
Фото автора
