В Ломоносово — по-ломоносовски

На родине знаменитого учёного-энциклопедиста Николай в качестве директора музея в селе Ломоносово и руководителя творческого проекта «Ровдина гора» провёл пресс-тур для журналистов из Архангельска и Северодвинска.

Так оказалось, что описать происходящее ныне в селе стало невозможно, разделяя на отдельные темы. Случайно или нет, но рассказать можно только в духе академической науки XVIII века, когда направления научной мысли тесно соседствуют, а порой и переплетаются одно с другим, да ещё и увязаны с жизнью самого учёного. Вплоть до того, что для нынешнего руководителя местного музея ломоносовский путь из провинции в мир получился сходным. За тем исключением, что Николай Выморков пока не собирается покидать Русский Север, наоборот, благодаря его деятельности в последние два года столичные и зарубежные гости и специалисты стали гораздо чаще заглядывать в поморскую глубинку.

Николай напомнил, что сам оказался в Ломоносово благодаря своей прежней работе в туристско-информационном центре Архангельской области и общим с супругой мечтам.

— Хотели найти глухую деревню на берегу Белого моря, купить домик в красивом сосновом бору, жить там тихо и спокойно, заваривать чай, сдавать комнату туристам, а по выходным чтобы приезжали друзья — музыканты, художники, дизайнеры — ради богемной жизни в деревне. Сложили себе в голове такую картинку, приехали сюда и… поняли, что реальность совершенно другая. Как раз только родился наш первый ребёнок, а мы выяснили, что во многих беломорских деревнях нет даже электричества, не говоря уже о медицине, связи, транспорте, детском саде и школе, — говорит Николай.

В то время он работал в туристско-информационном центре, бывал в разных местах, в том числе в Холмогорах. В 2018 году нужно было собрать информацию о косторезах для проекта по туристической навигации: взять интервью у местных мастеров и из пятидесяти выбрать шесть(!) лучших. Это оказалось нереальным, потому что у каждого — работы в Эрмитаже, Русском музее, в международных коллекциях, все мастера по уровню — как космонавты. К тому же в контексте русской северной деревни выделить кого-то из нескольких десятков мастеров — это сразу устроить нелёгкую жизнь избранным. Так что задание изменили на рассказ о холмогорском промысле.

— Вторым моим заданием тогда было проехать по Курострову и сфотографировать несколько потенциально интересных объектов для сайта ТИЦ: собор, парк, другие объекты, в том числе и мельницу, — рассказывает Николай. — А в следующие выходные моя жена говорит: «Давай прокатимся куда-нибудь, где мы ещё не были». И мы пришли к выводу, что Ломоносово — это ближайшее место, куда из Архангельска (и Северодвинска. — Прим. ред.) можно более-менее комфортно съездить на выходные, что-то интересное посмотреть и сильно не устать при этом. Мы снова посмотрели мельницу, приехали домой и, не сговариваясь, решили: зачем Белое море, тут тоже всё довольно экстремально, потому что остров, паром, периоды ледостава и ледохода… И решили взяться за мельницу, тем более что она была похожа на ничью.

Уже потом выяснилось, что мельница — объект наследия, и оказалось всё не так просто, как взять в руки топор и всё быстренько поправить. Поначалу проект «Ровдина гора» был построен так, что это были выезды с друзьями на выходные дни. Так прошёл первый год, за ним второй, тогда уже был выигран президентский грант, на который приобрели строительные инструменты. А по части объекта наследия за энтузиастами установили пристальное наблюдение. В Мезенском районе, к слову, получилось проще, там проекту «Северные мельницы» в деревне Кимже удалось найти деньги и восстановить старые столбовки. Но в Ровдино, рассказывает Николай, и план был такой, что в первую очередь надо было поднять информационную волну, привлечь внимание, ведь даже не все местные жители знали, что есть мельница.

— Когда я стал ещё и в музее Ломоносова работать, вся эта история только усугубилась. Ведь на той территории ещё три объекта наследия: некие остатки усадьбы Ломоносовых, про которые даже сама областная инспекция не знает, что это такое; пруд Ломоносовых, который выкопал отец Ломоносова, а потом на 300-летие учёного его ещё раз выкопал экскаватор; и само здание Ломоносовского музея, — говорит Николай. — А с «Ровдиной горой» мы в итоге ушли от изначальной идеи жить в домике (тут добавим, что и на работу в Ломоносово Николай до сих пор, больше года, постоянно ездит из Соломбалы. — Прим. ред.). Мы там много сделали: волонтёрский центр, арт-резиденцию, фестиваль, музей живых лодок, но до сих пор нет дома.

Как пояснил Николай, активное движение вокруг мельницы устроили только потому, что не удалось найти прямые гранты на реставрацию объекта, а с учётом его статуса объекта наследия такие работы очень дороги, их не осилить в частном любительском порядке. Дал, правда, один человек, который является фанатом мельниц, денег на консервацию, что и произвели в 2019 году, и Анна Крючкова из мезенского проекта «Северные мельницы» выделила часть средств от своего гранта. В Голландии Николай Выморков оказался в этом году опять же благодаря проекту «Северные мельницы».

— Всё, что пока сделано на Ровдиной горе, — закрыты дырки, мельница законсервирована до лучших времён, — рассказывает Николай. — Также мы подробно изучили процедуру реставрации, и теперь всё готово к её началу, не хватает только денег. Если же совсем не получится восстановить ровдогорскую голландку, тогда на месте нынешнего арт-объекта «Спираль» поставим столбовую мельницу по примеру старинных мезенских.

Как в Малых Карелах

— Мельниц на Курострове с его высокими холмами посреди широкой речной долины в XVII—XIX веках было много, — продолжает Николай. — Есть, например, открытка с рисунком Игоря Грабаря 1902 года под названием «По Северной Двине. Мельницы в Холмогорском уезде», и там изображено несколько мельниц сразу. Точно такая же мельница, что на Ровдиной горе, стоит в деревне Большие Карелы на холме, и она была перевезена отсюда же, только не с Курострова, а с Ухтострова. Та, что на Ровдиной горе, — последняя, которая стоит на своём месте, больше таких нет. А в Холмогорах по старым фотографиям мы нашли ещё одну, то есть на Ухтострове стояли рядом сразу две мельницы. И в киносъёмке интервентов, на которой запечатлены Холмогоры, есть фрагмент, где видна мельница в самом селе. То есть мельницы здесь использовались.

Мельница на Ровдиной горе хоть и построена в XIX веке, но по уровню развития механизма отсылает к XVI—XVII векам, а в целом сочетает голландские технологии и русскую смекалку. Есть в верхней части штурвал поворотного механизма, это редкость. Голландцы при осмотре мельницы посчитали и её производительность, в итоге заявили, что она работала в лучшем случае 20—25 дней в году, учитывая тогдашнюю плотность населения и размеры местных полей: по сравнению с архаичной столбовкой голландка высокопроизводительна.

Механизм сохранился лишь на 30%, но, по мнению специалистов, восстановить мельницу до рабочего состояния возможно, для чего, конечно, надо полностью реставрировать деревянное строение. Проект ремонта, по разным оценкам, стоит 3—4 миллиона рублей, и 20 миллионов потребуется на то, чтобы восстановить мельницу до её рабочего состояния. И уже были предложения провести такие работы.

— Когда я иду по нашей мельнице, — рассказывает Николай, — понимаю, что это в целом некий деревянный механизм, а голландцы на каждую дырочку показывают пальцем и говорят: здесь было то-то, а вот здесь то-то, а тут не хватает того-то. Вообще голландцы, осмотрев эту мельницу, сказали, что она является переходным звеном, которое подтверждает их теорию эволюции мельниц. Мы смотрели мельницы уже в Голландии, и там я понял, что имеют в виду, когда говорят, что мельница — это не здание, а двигатель. Рабочая мельница потрясающе совершенна, это такой деревянный мотор, бесшумный механизм, который лёгок в управлении: что её по ветру повернуть, что скорость изменить.

Как возникла голландка на Русском Севере? По мнению Николая, веке в XVI—XVII, когда через Холмогоры шла большая торговля с Европой, были голландцы, осевшие здесь. Либо кто-то из местных жителей, бывавший в Европе, мог ознакомиться с технологией и привезти её сюда. Но в Голландии развитие с тех веков пошло дальше, а у нас здесь (характерный для Русского Севера момент) только копировали прежнее устройство. И так дошло почти до настоящего времени: мельница на Ровдиной горе работала до 50-х годов XX века.

— Эволюция мельниц, по голландцам, включила переход от водяной к ветряной мельнице, — отмечает Николай. — Буквально говоря, кто-то придумал поднять водяную мельницу на деревянный столб и приделать к ней ветряные лопасти вместо водяного колеса. Мельницы-столбовки в Кимже, кстати, отражают именно этот этап развития мельниц, ведь там совершенно неудобный механизм, когда жернова находятся выше привода, потому что на водяных-то мельницах колесо, естественно, было снизу. Уже потом жернова стали делать под механизмом.

Директор

Директором музея Ломоносова Николай стал в июне 2020 года. Похоже, это произошло в ходе очередного витка развития проекта «Ровдина гора». За неполных полтора года сделано многое. Есть и задумки на ближайшую перспективу. К примеру, на средства губернаторского гранта, полученного этой осенью, планируется организовать на Курострове туристско-спортивный велопробег «Тур-де-Кур». Не везде можно проехать на автомобиле, а интересных мест на острове много, они разбросаны по территории, и велопрогулка позволяет всюду побывать, всё закольцевать.

Даже при не самых простых условиях добраться до Ломоносово музей и косторезная фабрика не испытывают недостатка в туристах. Вот и наш пресс-тур буквально совпал с приездом автобуса из Северодвинска, доставившего сюда на экскурсию учеников 14-й гимназии.

— Здание музея в Ломоносово, правда, находится в аварийном состоянии, и есть предписание от областной инспекции по охране памятников, что музей в 2021 году должен начать разработку проекта реставрации. Но поскольку денег у Холмогорского района нет, то ничего и не происходит, — поясняет Николай. — Зато в начале этого года мы с московскими друзьями сделали проект реконструкции музея. Решили, что нужен генеральный план, чтобы не тратить деньги хаотично и впустую, чтобы всё было выстроено поэтапно. И сделали такой дизайнерско-архитектурный проект, исходя из расположения музея, в который большинство посетителей добирается издалека. А когда человек добирается издалека, он первым делом, сняв пальто, спрашивает не про билеты и экспозицию, а где у нас туалет (второе из основных вещей, что интересует гостей, это тёплое помещение, чем пока также не может похвастаться старое здание музея. — Прим. ред. по рассказам экскурсоводов).

Губернатор Александр Цыбульский тогда ездил по области и был в Ломоносово. Естественно, я ему эти картинки показал, глава региона заинтересовался, взял смету вместе с документами по Холмогорскому собору и Новодвинской крепости. В итоге деньги дали на крепость, музей пока где-то в планах.

Как заметил Николай, на самом деле никто не знает, где именно была усадьба Ломоносовых. Однажды сотрудники музея нашли в архиве письмо примерно 1980-х годов. Написал его некий учёный из Москвы, он приезжал сюда и заявил, что всё понял. «Усадьба стояла здесь, вот здесь был сарай, здесь баня, здесь амбар» — он прямо схему нарисовал.

— Я думаю: это же сенсация! Потом начинаю «гуглить», что это за учёный, и в Интернете нахожу: «известный учёный-лозоходец» и так далее. То есть человек приехал, с лозой походил полчаса по территории музея и тут же нарисовал схему, — рассказывает Николай. — Было и несколько юбилейных проектов, когда на каждую круглую дату — 250, 300 лет — кто-то хотел что-то сделать с музеем Ломоносова. И, когда мы презентовали свой проект реконструкции музея в Холмогорах, одна из женщин сказала, что за её жизнь я пятый, кто презентует им проект реконструкции музея и села Ломоносово.

Как отметил Николай Выморков, был генеральный план реконструкции села под некий «пригород Лос-Анджелеса»: прямые улицы, никак не совпадающие с нынешними, одинаковые каменные коттеджи, парки и асфальтовые дорожки. Нашёлся и проект архитектора Кибирева, который в своё время очень много поработал над Архангельском.

— Автор переосмыслил всё село и музей, и наш проект, который некоторым кажется фантастическим, просто отдыхает рядом с кибиревским. Там какой-то космический корабль из «Звёздных войн» нарисован вместо музея, этакий ромбовидный объект со стёклами, — продолжает Николай. — Администрация говорит: вот есть сто тысяч рублей, давайте на них закроем маленькую проблему. Я говорю: мы проблему закроем, а у нас беда с фундаментом музея, то есть мы просто деньги на ветер бросим и ничего не решим. Я не сторонник того, чтобы брать любые деньги и пускать их хаотично, лишь бы хоть что-то сделать. Мне нужен практический результат.

В музее

— В XX веке из Ломоносова сделали «поп-фигуру», — отмечает Николай Выморков, — а посетителям всегда интересно знать, как и откуда появился человек такого масштаба деятельности и почему он в своё время ушёл с Cевера. — Версии — не хотел жениться и оседать здесь, амбиции не позволяли, дух авантюризма покою не давал. Выдержки из полицейских протоколов последнее, в частности, подтверждают. Мог Михаил Васильевич позволить себе расслабиться, выпить да подраться, при этом «ругаться на латыни, да так затейливо!»

Экспозиция с января этого года стала более интерактивной, предметы выставок максимально приближены к посетителю. Правда, современные дети настолько не обременены комплексами, что теперь в музее задумываются, не убрать ли все экспонаты обратно за стекло.

Кованые металлические изделия показывают, что в Холмогорах было много кузнецов, ведь нужны были металлические части для кораблей и замки для амбаров.

В целом обновлённая экспозиция, работы в рамках которой ещё продолжаются, отлично показывает быт современников и земляков Михаила Ломоносова, а также часть его судьбы, истоки местных промыслов.

«Желание и упрямство дойти до цели есть»: блиц-интервью с героем публикации

Для тех, кто до сих пор не осведомлён, заметим: было сложно представить, что горожанин, давний участник архангельской музыкальной тусовки, лидер группы «Ягода Гало» Николай Выморков вдруг окажется директором музея. Ладно ещё реализация творческих проектов вокруг старой мельницы, но — директор…

— Николай, ты северодвинец?

— Скорее сверодвинец, да, особенно по образу действия. Собственное нищебродство и закрытость города научили, что если чего-то нет, то запросто можно (если нужно) это сделать самому. В Северодвинске я лет 14 прожил — в сад и школу ходил. Треть жизни, если считать по моему нынешнему возрасту.

— Как ты себя чувствуешь в качестве директора, если чувствуешь?

— Никак (смеётся)! Директором сам по-прежнему называю предыдущего руководителя музея. Я скорее кризисный управляющий, до пенсии в музее точно не доработаю.

— Предполагал ли ты, что из задумки богемной жизни на берегу моря получится нынешний выход на официальный уровень?

— В самом страшном сне не предполагалось, план был совсем другой. Выход ожидался такой: монетизация, связанный с туризмом бизнес и так далее, но до сих пор этого не случилось.

— Николай, по направлению пути и методам действий похоже, что ты — из одной плеяды с Евгением Тенетовым и Василием Ларионовым. Согласишься?

— Я себя по отношению к ним считаю маленьким. Они такие большие ребята из одного со мной двора, но играют во взрослые игры: журналы, фестивали, урбанистика, директорство. Только в одном мы похожи однозначно! Как-то раз встретились все вместе на какой-то конференции. Там же был Максим Черных, директор музея в Сольвычегодске. И они все трое похожи — относительно молодые, с интересными идеями, с бородами и без волос. Чувствую, скоро придётся тоже сделать себе «директорскую» прическу — волос у меня немного, в отца.

— В тебе лично произошла эта перемена — от задумок и размышлений к самореализации и выходу в свет?

— Не произошла, происходит. «Ровдина гора» — такой проект, где постоянно нужно чему-то учиться, делать то, что не очень хотел или собирался делать, взрослеть в конце концов. Это как в эпизоде про Гарри Поттера, где его пожирал дементор, а Гарри, путешествовавший во времени, говорил: «Сейчас появится мой отец и спасёт меня». Потом выяснилось, что никакой отец не появился и это он сам себя спас. Вообще хочется сидеть и ждать, что тебя вот-вот сейчас спасут. Но вряд ли.

Вот если бы я сейчас сидел такой успешный и состоявшийся… Я же пока тусуюсь в холодном гараже у развалившейся мельницы (улыбается). Желание и упрямство дойти до цели есть, а что получится — поживём — увидим.

— Боялся ли ты, начиная эти перемены?

— До сих пор боюсь.

— Что давало и даёт силы продолжать, двигаться дальше?

— Мы с супругой подумали-спланировали. А потом всё пошло так, как пошло, и совсем иначе.

— Ты больше не хочешь и не будешь заниматься музыкой, оставил её?

— Нет. Жутко скучаю по концертам. А музыка звучит, куда ей деваться?

Николай КАРНЕЕВИЧ
Фото автора