Новая книга Александра Ширвиндта «Опережая некролог»
«Опережая некролог» — книга воспоминаний с раннего детства и до наших дней: воспоминания о семье, близких, о службе в театре, съёмках в кино и любимых друзьях.
В своей книге Александр Ширвиндт с теплотой рассказывает о Евгении Евтушенко, Эльдаре Рязанове, Аркадии Арканове, Булате Окуджаве, Андрее Миронове, Валентине Гафте и многих других. Как говорит сам автор, это люди, которые ему дороги, с кем ему пришлось встретиться на его жизненном пути. «Раньше я, бросаясь в графоманию, считал: не надо замахиваться на монументальные мемуары со скромнейшими разделами «Я о себе» и «Они обо мне, а я о них». Теперь подумал: а почему бы и нет? Пусть ещё одна книжонка рухнет в залежи литературных запасников. Захотелось им сказать что-то нежное, честное и остроумное».
Александр Ширвиндт придумал для себя принцип выбора персонажей своей судьбы.
Книга написана с непревзойдённым чувством юмора, которое присуще мастеру. Читать её одно удовольствие. Много юмора, неизвестных широкой публике фактов и мудрых мыслей — пример тому, как можно относиться к себе, к жизни, трудностям и перипетиям жизни.
В 2019 году Александр Ширвиндт — всенародно любимый актер, режиссёр и телеведущий — отметил юбилей. «Когда мне стукнуло 85, я подумал, что это вполне серьёзная цифра, чтобы себя сформулировать», — пишет он в предисловии к мемуарам.
Рано или поздно писать о себе начинают практически все артисты. И у Александра Ширвиндта это уже не первая книга. Воспоминания автор подаёт иногда лишь парой абзацев, а иногда это несколько страниц. Но всякий раз ему важно сказать о друге, чаще всего уже ушедшем: «Кончается эпоха. Уходит поколение, отборочно классифицируемое как легенды».
Так, например, самые тёплые строчки — об Игоре Кваше, который был «максималистом в дружбе, любви и профессии»: «Игорь всегда жил с ощущением необходимости срочно что-то сделать для друзей. Если он не успевал сегодня, он связывался по телефону ночью и обещал исправиться завтра… И вот в книжном магазине «Москва» на Тверской я, склонившись над столом, надписывал книжки, и тут протянулась рука и раздался бархатный голос: «Если можно, что-нибудь интимное». Так как это был мужской голос, я вздрогнул и поднял голову. Передо мной стоял Игорёк Кваша, который не поленился прийти в магазин, за свои деньги купить мою книжку и сделать мне приятное».
Но это — только часть его книги. Есть ещё две не менее интересных составляющих: рассказы не столько о себе, сколько о родных и размышления на самые разные темы.
Автор щедро делится домашним архивом (письма, фотографии, те же автографы и даже сертификат на «пожизненный бесплатный перелёт первым классом» из Москвы в Санкт-Петербург — но только 31 декабря каждого года), приводит выдержки из воспоминаний отца, которому посчастливилось присутствовать «на исторических заседаниях II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, где были приняты первые декреты — о земле, о мире, о переходе власти к Советам»: «Я до сего дня не могу забыть момент, когда впервые увидел Ленина. Я стоял в зале Смольного среди солдат, матросов, вооружённых рабочих. Вдруг возник какой-то неясный гул, сотни людей повернули головы в одну сторону. Я оглянулся и увидел, как вдоль стены быстро идёт, почти бежит Ленин. Он взошёл на помост и, заранее прекращая жестом приветствия, сразу заговорил необыкновенно уверенно, просто и деловито о задачах момента, о первых основных мероприятиях советской власти».
Есть и другие моменты. Например, в детстве автор «был влюблён в актрису Лидию Смирнову». А в молодости любил, чего греха таить, выпить.
Александр Ширвиндт откровенно признаёт проблему «с сегодняшними терминами — со всеми этими «айфенами» («Мне проще называть его утюг, хотя меня всё время поправляют. Мне кажется, ютьюб — это какой-то мат»; «А с гуглом — вообще катастрофа. Само звучание слова «гугл» ассоциируется у меня только с ГУЛАГом или ГУМом»).
«Однажды журналисты спросили, какой у меня самый нелюбимый вопрос. Ответил, что самый нелюбимый: «Как вы относитесь к сегодняшней жизни?» Потому что я к ней уже не отношусь. Я отношусь ко вчерашней и позавчерашней жизни».
А позднее: «Я давно уже живу сегодняшним днём, потому что завтрашний день как явление очень сомнителен: а вдруг нет?» (Конечно, всем хотелось бы, чтоб да)».
С высоты своих лет и званий Александр Ширвиндт не без сарказма взирает на окружающий нас мир — и выносит ему убийственно точный диагноз. Вот некоторые цитаты из его книги.
«Мы строим гражданское общество. Этот долгострой будет длиться вечно, пока в фундамент сооружения будет заливаться жидкий поток болтовни».
«Советский лозунг «О спорт, ты — мир!» перестал быть ориентиром, ибо наш менталитет — в том, чтобы глобально обсираться, а потом долго и гениально выкручиваться. Мы дойдём до того, что начнём гордиться свежим допингом и займём в этом соревновании первое место».
«Могила — не выход по амнистии, не освобождение от подлого и бессмысленного жизненного пребывания. И вера в заблуждения гениев-диктаторов не является реабилитацией их зверств… У нас всё время мечтают о сильной руке. У меня мечта о сильной ноге — чтобы под жопу коленкой того, кто мечтает о сильной руке».
«Огорчает некоммуникабельность, абсолютная поверхностность взаимоотношений. Искренность как явление выхолощена. Огромная шапка вранья и словоблудия очень давит…»
«Ускоряющаяся тенденция времени — быть испуганно-зарвавшимся говном. Это очень карьерно заманчиво. Но мне лично поздно».
«Что делать, так мы живём — яростно против чего-то протестуем, а потом, остыв, прекрасно в этом прозябаем».
Насколько хороша книга, наверное, трудно сказать. Но главный мотив её написания звучит в строчках автора: «Я хочу, чтобы меня запомнили тем, кем я был, и настолько, насколько заслужил».
