В старой немецкой армии солдату запрещалось жаловаться на обидчика в день нанесения обиды. Её полагалось заспать, а уж только потом подать рапорт с жалобой. Вот уже скоро три месяца, как я пытаюсь заспать события того дня, но яркость произошедшего, вопреки законам сна, не уменьшается...
Знакомо ли вам окрылённое состояние души человека накануне долгожданного отпуска? Надеюсь, что да. И кажется, нет таких событий и сил, которые смогли бы повлиять и тем более испортить это состояние душевного полёта. «Знаем, летали, — могли бы охлаждающе заметить представители региональных аэропортов. — Поумерьте ваши восторги, батенька, лучше почитайте правила провоза багажа и ручной клади…»
И ведь что-то кольнуло накануне, и я их на самом деле почитал — лишь для того, чтобы проверить, соответствуют ли размеры моего чемодана ручной клади. Прочитал, произвёл замеры и успокоился: соответствуют. Но не все сигналы тревоги мы принимаем как должно. Если вдруг на уровне подсознания шевельнулась острая мысль, значит, где-то там, в недрах Вселенной, вызревает уже и сжимается в пружину сюжет из пока непроявленных событий.
И вот он пришёл, день полёта, 27 июня. От Северодвинска до Архангельска добрался на одном восторженном дыхании. В аэропорту, пополнив запасы отпускного оптимизма стаканчиком кофе и парочкой бананов, безмятежно, но решительно проследовал на посадку: рейс 5N 120, отправление в 17.15. И тут невнятное предчувствие стало обретать вполне внятные формы моей одиссеи.
И началось всё со стойки регистрации. Очаровательный сотрудник противоположного пола попросила вставить мой чемодан в каркас находящейся рядом эталонной конструкции. И тут он, взбунтовавшись, категорически не захотел помещаться в прокрустово ложе!
Мне бы проверить размеры этого железного недруга, но было нечем. На моё просительное: «А можно…» — последовало бескомпромиссное: «Нельзя. Но за 2500 рублей доплаты за провоз багажа — можно».
Здесь уже у меня внутри проснулся и заклокотал орёл протеста: «А кто из компетентных начальствующих лиц может нам помочь?». Вызванный на помощь «Альбертик», видно, расположился ко мне и дал отмашку: «Пропусти»…
Я в накопителе перед аркой контроля, и вновь оптимизм меня переполняет. Пройдя сквозь арку без замечаний, беру чемодан и слышу металлический голос контролёра: «У вас в чемодане штопор, достаньте его!».
И тут мои тёплые конечности стали быстро холодеть: «Господи, это же мой дорожный несессер!». 17 лет летаю с ним по всем странам, континентам и по родной стране, и всё обходилось без замечаний.
Этот несессер не раз помогал мне в дороге и был предметом моей гордости. Подарок коллег с прежнего места работы, воплощение корейской изобретательности и восточного искусства. В нём не было ничего лишнего, а то, что было, поражало совершенством, продуманностью и соответствовало самым строгим требованиям безопасности. На кончиках ножниц были аккуратные кругляшечки, которые делали их безопасными даже для ребёнка. В аккуратном маленьком блоке 2х4 см были размещены три полезные вещицы: ножичек (4 см), штопор (3,5 см) и открывашка для бутылок с газированными напитками.
Как-то довелось побывать в Москве, в Историческом музее, на французской экспозиции, посвящённой эпохе Наполеона Бонапарта, и там, среди личных вещей императора, был представлен его дорожный несессер. «Мой не хуже», — подумалось тогда мне.
Пришлось извлечь несессер и, открыв его, доказывать безобидность его комплектации: «Взгляните: по правилам допускается провозить перочинный нож с длиной лезвия до шести сантиметров, а здесь маленький штопор всего-то три с половиной сантиметра!» — «Три с половиной, говорите… А если его распрямить?» — последовал убийственный довод.
Мой язык присох к гортани. Только слабая надежда на возможный компромисс помешала мне взорваться и выплеснуть горькие мысли на тему образованности персонала.
Вновь прибегнув к предыдущему проверенному приёму, прошу пригласить кого-то из руководства. На этот раз Альберт не появился, а вместо него материализовалась статная энергичная дама из руководящих безопасностью полётов. Её решительной походке и твёрдости взгляда могли бы поучиться и римские гладиаторы, не говоря уже о братьях Кличко. Мои доводы касательно игрушечных размеров предмета с гордым названием «штопор» были решительно отметены под тем предлогом, что в правилах перевозки просто сказано: ШТОПОР.
Все мои жалостливые вопли насчёт ценности безобидной вещицы воздействия не возымели, а также было добавлено, что сейчас в России проходит мундиаль и требования по контролю безопасности полётов резко возросли: «Вы знаете, как нас проверяют!».
К моему несчастью, я этого не знал. Как здесь не помянуть недобрым словом наших законодателей, которые и представить не могли, что сотрудниками некоторых служб безопасности будет гениально спрогнозирована сатанинская возможность распрямления штопора для бесчинств в салоне самолёта.
Моё душевное равновесие было безвозвратно утрачено, отпускное настроение испорчено. Весь перелёт экипаж и пассажиры самолёта были в полной безопасности, а мне, удручённому произошедшим, оставалось только и желать в сердцах, чтобы у моих оппонентов в дальнейшей жизни любой из штопоров при попытке применить его по прямому назначению с лёгким стоном распрямлялся…
Владимир КУЗЬКОВ
Карикатура Дмитрия Бандуры
