Мария Гаврило о неоднозначных переменах, которые происходят в высоких широтах из-за климата

Так всё-таки потепление?

— Мария Владиславовна, 2016 год называют самым тёплым за всё время наблюдений, особенно в Арктике. Но, помню, несколько лет назад мы с вами разговаривали о климате, и вы заметили: учёные фиксируют смену тренда, температура будет постепенно снижаться…

— С каждым годом всё тяжелее взвешенно оценивать общие тенденции. Особенно когда видишь: льда за бортом меньше, а температура выше. Накануне прочла публичную версию доклада, подготовленного Мурманским морским биологическим институтом для президиума Академии наук, об изменении климата и его влиянии на большие морские экосистемы. Эта группа учёных не отказывается от своих слов. Вопрос в другом: под термином «глобальное потепление» подразумевают не только масштаб процесса, но и его причины, а именно — первостепенную роль человеческой деятельности. Об этом и идёт основная дискуссия.
Статистика подтверждает: летняя ледовитость, важная для медведей, птиц, китов и моржей, уменьшается. В районе Земли Франца-Иосифа средняя площадь моря, покрытого льдом, за последние 10—15 лет в разгар лета на 20% ниже, чем за предыдущие полвека. Обусловлено ли это внешними причинами или спровоцировано и «расшатано» человеком? Авторы недавней публикации в серьёзном зарубежном журнале, например, демонстрируют зависимость изменения температурного поля Земли от солнечной радиации и состава атмосферы.
— То есть деятельность человека здесь ни при чём?
— Состав атмосферы — вопрос тонкий, и человеческая деятельность тоже оказывает на него влияние. В 2014-м, одном из самых тёплых годов на Земле, учёные наблюдали, с одной стороны, заход тёплых воздушных масс в Арктику, с другой — сибирское влияние с холодными воздушными массами в Европе. Все процессы взаимосвязаны, и не столь однозначно. И всё-таки учёные, которые более глубоко занимаются механизмами климатообразования, находят доводы, что человек здесь не играет решающей роли.
— На чём они основываются, говоря о возможном похолодании? Если 2016 год был самым тёплым, льды таяли…
— Мне, биологу, трудно отвечать за них. Но одна из версий строится на том, что модель не учитывает холодных вторжений воздушных масс в более низкие широты. Все говорят, что 2016 год самый тёплый. А кто-нибудь вспомнил, что в 2014-м была очень сильная отрицательная аномалия ледовитости в западном секторе Арктики? Льда, например, в районе Земли Франца-Иосифа летом было больше  среднестатистической нормы на 30%. Я считаю: ещё есть шанс пронаблюдать за тем, кто ближе окажется к истине. Но разговоры о причинах глобальных процессов не снимают ответственности с человека за дополнительные негативные факторы.

Там, где палтус не гулял

— Как арктическая экосистема реагирует  на изменения климата?
— Кто-то может сказать, что современное потепление — это даже очень хорошо: промысловые рыбы стали распространяться на север, появились новые районы для нагула. На севере Карского моря, куда раньше нельзя было пройти из-за льдов, исследовательские суда, например, обнаружили большие популяции чёрного палтуса. Для более теплолюбивых видов потепление полезно: ведёт к расширению благоприятной для них области обитания, открывает новые районы для нагула, что даёт в итоге прирост биомассы. Но те холодолюбивые виды, которых они потеснили, должны будут отступить дальше на север. И им уже не хватит места для комфортного обитания и размножения. Уйти в глубоководные районы Северного Ледовитого океана они не могут, там совершенно другие экологические условия. И там никогда не будет столько  корма, как на мелководном шельфе. Это касается тех, кто только плавает, то есть рыб и других морских гидробионтов*, некоторых морских млекопитающих.
В ещё более непростом положении те, кому нужна суша. Вот, например, интересная ситуация с моржами. Эти животные кормятся донными организмами на небольших глубинах, а для отдыха им необходима надёжная платформа — плавучий лёд или берег. У нас, в Западной Арктике, моржи, похоже, не очень страдают от современного потепления: летом, с отступлением кромки льда к северу, они остаются на островах, которых здесь множество, и простираются  они далеко на север, до границы мелководного шельфа. А в Чукотском море ситуация не так проста: острова там заканчиваются гораздо южнее. И с отступлением кромки льда на север животные переместились на материк. А это новые угрозы — посёлки с людьми. Да и пляжи не те — менее пригодные для них береговые местообитания, и за кормом дальше приходится путешествовать.
А вот атлантический морж, похоже, сейчас находится в хорошем состоянии. После принятия охранных мер в середине прошлого века популяция, которая была почти истреблена, восстановилась. Основные места обитания северного стада охраняются в национальном парке «Русская Арктика»: здесь богатая кормовая база, протяжённое побережье множества островов, где формируются береговые лежбища, когда льды уходят к северу. Но весь район обитания южной группировки в Печорском море, как лоскутное одеяло, порезан на кусочки лицензионных участков по добыче нефти и газа. А морж — животное, которое очень уязвимо к нефтяному загрязнению. То есть с природными изменениями морж справляется, а вот риски антропогенные представляют для него серьёзную угрозу.

Диета из люриков косолапому не на пользу

— Кому из биологических видов пришлось хуже?
— Хрестоматийные примеры — белый медведь и белая чайка, последняя ничуть не менее арктический вид. Медведь с отступлением льда может изловчиться добыть моржа на лежбище и даже северного оленя на берегу. Но процветающей популяции белых медведей при питании оленями никогда не будет. На Шпицбергене, например, медведи даже начали ловить линных гусей. У нас — люриков.
— Такое было ещё когда-нибудь?
— С линными гусями — только в последние годы. Охота на люриков (маленьких птичек, живущих в скальных расщелинах или осыпях) описана в научной литературе ещё в 1990-е годы, это было на территории Земли Франца-Иосифа. Но что такое люрик? По весу — это пачка масла, а по калорийности — кусочек мяса вдвое, а то и втрое меньше этой пачки. Взамен нерпы медведю нужно добыть 500 люриков по массе, но это будет неполноценная замена по питательности. Гусь весит уже 2—3 кг, и вроде бы для рациона медведя  это достаточная масса. Но с гусей у него, оказывается, жуткий понос. Медведь обычно питается тюленями, его пищеварительная система адаптирована к потреблению жира, мяса, а шкуру с шерстью он оставляет. У него нет механизмов избавления от подобного балласта, как у других хищников, съедающих добычу вместе со шкурой или перьями.
— С чайкой схожая ситуация?
— Даже хуже. Она, как и медведь, кормится только там, где есть лёд, который нужен ей как платформа для добывания пищи. Под морским льдом кипит бурная жизнь — растут водоросли, в их зарослях живут рачки, рачками питается сайка. Лёд находится в постоянном движении, льдины наезжают друг на друга, переворачиваются — рачки и рыбки становятся доступными белым чайкам, которые нырять не умеют.
И ещё для них важно, чтобы лёд в море был близко к месту гнездования, иначе летать за кормом будет энергетически невыгодно. Анализ показал, что ареал гнездовых колоний белой чайки хорошо очерчивается средним многолетним положением кромки льда во второй половине лета, когда лёд уже отступает, а чайки ещё докармливают птенцов. Птенцы поднимаются на крыло со второй половины августа, до этого времени родителям нужно, чтобы места кормёжки были рядом — не далее ста километров.
Сейчас летняя кромка льда постепенно отступает к северу. Если ледовые условия конкретного года окажутся неблагоприятными, то от бескормицы могут погибнуть все птенцы. Иногда чайки даже не приступают к размножению, если не смогли как следует откормиться весной, накопить достаточно резервов.
После одного неуспешного года птица, скорее всего, вернётся и попытается загнездиться на этом месте снова. Но каждый неуспех размножения понизит шанс возвращения. И если кромка устойчиво сместится, например, на 100 км к северу, периферийные южные колонии вообще перестанут существовать, что случилось на севере Новой Земли.

Спасалась от песца — попала к медведю

— Какие ещё биологические индикаторы изменения климата вы изучаете?
— Моя специальность — орнитология. Но в природе всё взаимосвязано, и, конечно, изучая птиц, невозможно оставить без внимания и их окружение. На распределение видов влияет не только наличие пищи, очень важен фактор хищничества. Морские колониальные птицы пытаются уйти от врагов в недоступные места: кайра и моевка, например, гнездятся на отвесных скалах, куда не может добраться песец. Но сейчас, когда бескормица, не то что песцы — белые медведи такие акробатические этюды выписывают, на такие «базары» ползают, что, не увидев собственными глазами, поверить в это практически невозможно. Правда, медведи не могут нанести колонии такой же ущерб, как песцы.
Белая чайка спасалась от хищников по-другому — выбирала мысы, перекрытые ледниками, или маленькие пустынные островки. Там настоящая полярная пустыня, растительности практически нет, нет и грызунов — значит, туда не пойдёт и «завязанный» на лемминга песец. А живущего там медведя интересовала в первую очередь нерпа: и белые чайки спокойно гнездились буквально у него под носом. Это было раньше, когда вокруг было много льда. Сейчас, когда нерпой и близко не пахнет, медведь вынужден уделять больше внимания дополнительному корму. И его хищничество стало существенным фактором, повлиявшим на распределение чайки. В природе всё очень тонко настроено, связи между видами отрегулированы и притёрты. И реальные изменения или компенсаторные механизмы мы ещё не всегда можем предсказать.
Другой пример. Сейчас серебристые чайки, гнездившиеся преимущественно в материковой тундре, потихоньку начали осваивать арктические архипелаги. И здесь они, возможно, составят конкуренцию бургомистру — местной, более высокоширотной чайке. Предпосылки тому видны на примере Исландии. Это, в принципе, близкородственные виды, и может начаться гибридизация.
— Чем это опасно?
— Гибриды обычно не столь удачны, часто они бывают менее плодовиты или даже стерильны. Но если генетическая изоляция видов не столь серьёзная и эти гибриды окажутся плодовитыми, может начаться процесс нового видообразования. Однако если гибриды будут стерильны, они не смогут далее участвовать в размножении.
— Я слышала, что вы изучаете жизнь птиц не только при помощи кольцевания, но и с применением датчиков. Какую информацию хотите получить?
— Вопрос простой и сложный одновременно.  Мы хотим узнать, где наши морские виды птиц проводят большую часть года. Классические морские виды: люрики, кайры, моевки — с берегом контактируют два-четыре месяца в году (чтобы отложить яйца и вывести птенцов). Но мигрируют, линяют и зимуют они без контакта с сушей. И наблюдать их в этот период очень сложно. Мы участвуем в широкомасштабном проекте по изучению миграций и зимовок морских птиц в Восточной Атлантике. Птиц кольцуют и метят датчиками в 20 точках от Исландии и Фарерских островов до Новой Земли и Белого моря. Мы с коллегами ставим датчики, фиксирующие освещённость и отсчитывающие дату и время. Зная время восхода и заката, продолжительность дня, можно рассчитать широту и долготу местоположения птицы. По этим координатам мы потом восстанавливаем картину миграции птиц, выявляем места концентрации, районы зимовок. Анализируя особенности распределения пернатых, можно выявить зоны риска для них в течение года, оценить привязанность к местам пролёта и зимовок, влияние факторов среды и многие другие интересные, с точки зрения экологии, факты. В идеале эта информация должна будет учитываться при морском пространственном планировании — прокладке судоходных трасс, например.

Новые штаммы непредсказуемы

— Таяние ледников вызывает смешение солёной и пресной воды. Чем это чревато?

— Распреснением морских вод в приближенной к ледникам зоне. Для некоторых животных это хорошо: морские птицы (люрики, моевки, глупыши), которые питаются зоопланктоном, очень активно используют фронтальную зону около ледников. У морских беспозвоночных и рыб, привыкших жить в солёной воде, в распреснённой зоне наступает осмотический шок: нарушается водно-солевой обмен, они становятся либо вялыми, либо погибают. И тут — пир горой.
С другой стороны, талая вода ледников несёт в море большое количество твёрдых частиц с суши и из моренных отложений, что оказывает существенное воздействие на морскую экосистему, приводит к накоплению илистых осадков и нарушает прежние донные сообщества. Там, где подводный мир ранее был изолирован льдом, находилось царство больших водорослей-макрофитов и связанных с ними разнообразных донных животных. Лёд ушёл, вода стала менее прозрачной, дно покрылось слоем илистых отложений, сменился видовой состав бентоса (обитателей грунта и дна водоёмов) и весь облик донных сообществ.
— Но катастрофы в этом нет?
— Абсолютно. Однозначно только одно: если пролить нефть — вот это будет катастрофа.
— На Арктическом форуме глава Росгидромета Александр Фролов говорил о новых рисках, связанных с потеплением климата, о которых мы даже не подозреваем. Освобождение морей ото льда способствует образованию штормов и обледенению судов, меняются пути миграции оленей, в тундру приходят новые болезни.
— Болезни вообще отдельная история. Арктика чем специфична? Там доминируют силы неживой природы, формирующие местную экосистему. Суровость климата затмевает всё, и биологические факторы регулирования выпадают. Там нет многих болезней, патогенов, токсинов. И иммунитета к этому у местной флоры и фауны тоже нет. Там меньше ядовитых растений, грибов, нет, например, паразитов в крови птиц. Во многом барьеры для проникновения ряда болезней и патогенов в Арктику зависят от температуры. С потеплением климата шансы для распространения новых возбудителей болезней, патогенов и паразитов возрастут, и они окажутся в новых условиях, где у местной флоры и фауны нет иммунитета. И эти вселенцы могут получить широкое беспрепятственное распространение, мутировать в ранее неизвестные штаммы или поразить новые виды животных.

Отсутствие культуры должен заменить закон

— На берегах арктических островов стал появляться пластик. Это тоже связано с потеплением?

— В общем, да. Термин «потепление» маскирует всё многообразие каскадных изменений в экосистемах. Это изменение траекторий воздушных масс, течений, режимов и характеристик солёности воды, изменение речного стока и прочее. Многие процессы зарождаются на континенте, а сказываются в арктических морях.
— Насколько много сейчас пластика на Земле Франца-Иосифа?
— Нет ни одного острова, где не было бы пластикового мусора. Пластик сюда несут, скорее всего, течения, берущие начало из Гольфстрима. Это «подарки» умеренных широт с их цивилизацией, значителен и вклад рыбопромысловой индустрии. Но есть и «подарки»
местного судоходства.
— Бочки с островов убирают, а с этим что делать?
— В ходе экспедиций, что можем, мы собираем и увозим. Но это крохи, волонтёрство, порыв души. Главное, не бросать пластик за борт и следить, чтобы он сам туда не улетел. И эти простые правила — не гадить под себя — должны прививать с раннего детства родители и учителя в школе. Как и то, что, может быть, не стоит бурить нефть из-подо льдов, если ты не умеешь её там добывать. У большинства уровень экологической культуры очень низкий. Спроси любого человека, можно ли бросать пластик за борт. Он скажет нет. А о том, что нужно следить, чтобы из карманов не летели полиэтиленовые пакеты, когда выходишь на палубу, думают единицы.
Замечу: уровень экологической культуры операторов и гидов первых туркомпаний, работавших в полярных регионах, был очень высок. Они буквально бросались на туристов, несмотря на то что те платили им деньги: «Не смей сюда ходить, здесь пингвины гнездятся!». Сейчас этот уровень заметно упал. Туры стали доступнее, их стало больше, в Арктику пошли суда, которые раньше даже близко ко льдам не подпускали. Нет уже священного трепета перед величием природы Арктики у тех, кто это организует. Эксклюзивные экологические туры в полярные регионы превращаются в массовую индустрию.
Поэтому меня беспокоит отсутствие механизмов госконтроля. У нас ни в одном законе не прописано понятие экологического туризма. А без этого обеспечить достаточную защиту хрупкой природе Арктики  невозможно.

Климат всегда менялся на планете. Но сейчас это происходит очень быстро: экосистема не успевает реагировать. Учёные вели учёт птичьих базаров кайр, пытаясь понять, из-за чего численность их снижается или растёт. Ответ подсказало исследование температуры воды. Рыбы — основной источник пищи — напрямую реагируют на её повышение или понижение. И численность птиц снижалась там, где температура менялась быстрее всего, не важно  в какую сторону.

Люди, которые едут в Арктику, должны получать допуск. Специалист — пройти обучение для работы в особо опасных экологических условиях. И опасных не для него, а для экосистемы. Турист — должен заслужить возможность туда поехать, потому что каждый визит человека в Арктику наносит ей ущерб.

*Организмы, приспособленные к обитанию в водной среде (рыбы, губки, ракообразные, моллюски и др.).

Фото Владимира Мельника (проект «Открытый океан») и Дмитрия Добрынина. Белый медведь рядом с птичьим базаром ныне привычное явление в Арктике.