Воспоминания северодвинки Виктории Субботиной о блокадном Ленинграде

Не прошло бесследно
Виктория Фёдоровна как сейчас помнит: жила в Ленинграде, на Петроград-ской стороне, на улице Съезжинской, дом 13. Несмотря на то, что блокаду она прошла совсем ещё ребёнком, в памяти остался след из того времени. Звуки самолётов за окном, громыхание взрывов вдалеке. Ещё она помнит, что было очень страшно: по ночам приходилось прятаться к маме под одеяло, чтобы уснуть.
Помимо воспоминаний, блокада сказалась и на здоровье. И холод, и голод не прошли бесследно. При этом Виктория Фёдоровна говорит, что основные тяготы военного времени пали на её родственников. И выжила она только благодаря им.
— Они пухли от голода, но кормили меня, — вспоминает блокадница. — На человека давали 125 граммов хлеба в сутки. Родители завязывали его в тряпку и давали мне сосать.
Уже с послевоенного времени Виктория Фёдоровна помнит, что на Нев-ском проспекте, в подвале одного из домов, располагался магазин. Именно там блокадникам выдавали эти мизерные кусочки хлеба. А после Победы туда выстраивалась очередь за продуктами: по карточкам можно было получить тот же хлеб, муку, сахар…
По рассказам своих родителей, Виктория Фёдоровна делится подробностями жизни в блокадном городе. «Рацион» ленинградцев того времени поражает: чтобы не умереть с голоду, люди обдирали обои со стен и замачивали их в воде. Клей от них «готовили» отдельно (получалось что-то вроде киселя), обои — отдельно (это уже так называемый «суп»). От безысходности ели всё: и кошек, и собак, и крыс, и…

По Дороге жизни
Единственная надежда, что была у ленинградцев в те годы, — это Дорога жизни, возможность вырваться на свободу по Ладожскому озеру. Виктории Фёдоровне это удалось: блокаду она прошла не до конца, пробыв там около 800 дней.
Её семья несколько раз пыталась преодолеть Дорогу жизни, но первые попытки окончились неудачно. Противники замечали транспорт, озеро бомбили, лёд ломался, автомобиль проваливался и тонул. Но в итоге одна из попыток завершилась без потерь: машина, до отказа набитая людьми, смогла вырваться из цепей блокады. Поскольку вывозили ленинградцев зимой в открытом автомобиле, тогда ещё маленькую Викторию Фёдоровну укутали во все тряпицы, чтобы та не замёрзла. И девочка совсем ничего не видела.
Дочь Виктории Фёдоровны Марина Алексеевна вспоминает, что в своём детстве не знала правды о блокадном Ленинграде. В советское время тех, кто это пережил, считали героями, а все самые ужасающие подробности скрывали. Истина о том, что люди умирали от голода, или о том, что те, кто упал в  ледяную воду во время переправы на Ладож-ском озере, так и оставались лежать там, открылась лишь спустя годы.

Нередко, о блокаде говоря,
Приезжие иронией грешат:
«Ну да, теперь —
герои все подряд
И каждый школьник
подвиг совершал!».
Мы похвальбой
не оскверняем ртов,
И ни к чему нам
убеждать гостей.
Где есть ещё,
в каком из городов,
Два монумента
мужеству детей?

Строки из этого стихотворения Марина Алексеевна читает с дрожью в голосе. Она нашла его в сборнике «Мы из блокады» Анатолия Молчанова. И Виктория Фёдоровна признаётся, что, когда читает поэзию о блокаде, на глазах появляются слёзы.

После Победы
Вырвавшись из блокадного Ленинграда, Виктория Фёдоровна вместе с семьёй переехала в Архангельск. Однако пробыли они там недолго и вскоре вернулись в город на Неве.
Когда Виктории Фёдоровне было семь лет, её матери не стало: пережитый голод сказался на состоянии здоровья. Пока её отец Фёдор Белобородов был в плаваниях (он во время войны сопровождал северные конвои), они с младшей сестрой оставались под присмотром бабушки. Та тоже много болела и большую часть времени лежала.
Однако осталось немало и светлых воспоминаний. Неудивительно, что некоторые из них связаны с едой — тем, чего так не хватало блокадникам. Например, в детстве любимой едой Виктории Фёдоровны была пшённая каша, которая отчего-то казалась особенно вкусной. На праздники пекли большие пироги, а потом все вместе их ели.
Ссорам места не было, жили очень дружно. И это учитывая, что в одной комнате на 26 квадратных метрах ютились девять человек: сама Виктория Фёдоровна, её сестра, мать, отец (когда приезжал со службы) и бабушка, а также дядя с женой и детьми. Словом, из мебели в комнате помещались практически одни кровати.
— Я спала на сундучке, а рядом на стене висело маленькое радио. Я просыпалась и пела, знала все песни! — вспоминает Виктория Фёдоровна с улыбкой на лице.
После смерти бабушки она осталась с тётей. В 1955 году ту перевели служить в наши края, так Виктория Фёдоровна оказалась в Северодвинске. Ей тогда было 14 лет.

Накормить весь сад
В Северодвинске Виктория Фёдоровна окончила 3-ю школу, потом — торгово-кулинарное училище. После этого начала работать поваром в отделе дошкольных учреждений Севмаша. Проще говоря, кормила подрастающее поколение.
Говорит, что выбор профессии, вероятно, связан с пережитым голодом. К еде появилось особое отношение. Ещё из детства помнит, что в послевоенное время даже маленькая сладость воспринималась как настоящий подарок. Даже новогодние ёлки тогда украшали не стеклянными игрушками, а конфетами, печеньем, орешками. Причём празднование Нового года в то время было под запретом: родители Виктории Фёдоровны делали это тайком.
Но вернёмся к Северо-двинску. Именно здесь Виктория Фёдоровна познакомилась со своим мужем Алексеем Ивановичем (он работал разметчиком на Севмаше). Здесь же родила двоих детей: дочь Марину, сына Максима. Сейчас у неё уже две внучки: Анна (23 года) и Елизавета (20 лет). О бабушке они не забывают.
Возвращаться в Петербург Виктория Фёдоровна совсем не хочет. Здесь, в маленьком городе, ей гораздо спокойнее. А в северной столице у неё всё потеряно: на тех местах, где были захоронены её родственники, уже выросли новостройки.

Наши дни
Раньше в Северодвинске было общество, куда входили те, кто пережил блокаду. Сейчас оно распалось: кто-то ушёл из жизни, кто-то переехал… Но в прошлом встречи устраивали в годовщины Победы и снятия блокады. Делились новостями, вспоминали и блокадное время. Кто-то до сих пор ощущает на себе его последствия.
К счастью, это не про Викторию Фёдоровну, которая вообще старается жить активной жизнью — насколько это возможно. Она ходит в клуб «Жить не старея» в  библиотеке «Мир знаний». Там проводятся праздники, различные лекции и кружки по рукоделию. И на трудностях своей жизни Виктория Фёдоровна внимание не акцентирует.
— Я не завидую нынешнему поколению. Молодёжи сейчас тоже непросто, — рассуждает она. — Нас на работу распределяли, на отдых мы ездили недорого по путёвкам, медицина была бесплатная. Так что старое время, как бы тяжело оно ни было, всё равно вспоминается с теплом.

***

Сегодня, 27 января,  День воинской славы России — День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады.
Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны длилась ровно 871 день (с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года) и стала самой продолжительной и страшной осадой города за всю историю человечества.
К началу блокады в городе не имелось достаточных по объёму запасов продовольствия и топлива. Единственным путём сообщения с Ленин-градом оставалось Ладожское озеро, находившееся в пределах досягаемости артиллерии и авиации осаждающих, на озере также действовала объединённая военно-морская флотилия противника.Виктория Фёдоровна бережно хранит старые снимки из своего детства. На них запечатлены её отец, мать и она сама.

КОГО НЕ СТАЛО
За время войны Виктория Фёдоровна потеряла 17 родственников: в блокаду от голода погибали дети, многие мужчины не вернулись с фронта. Цифра кажется пугающе большой, даже если учитывать, что семьи в Советском Союзе были немаленькие.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

«Мы в любые времена приспосабливались и не жаловались на жизнь. Это же хочется видеть и у молодого поколения, чтобы они были оптимистичнее».