Мы, работники «Северного рабочего», всегда помнили, когда день рождения нашего редактора. Он родился в знаменательный день — Крещенский сочельник, 18 января. Вечером он обязательно старался сделать праздник для всех — накрывал богатый стол и приглашал нас: сотрудников и ветеранов редакции, друзей из заводских СМИ и типографии, коллег с предприятий-партнёров. После тёплых слов и поздравлений по традиции шли песни. Николай Николаевич просил всех подпевать, особенно любил лиричную «Надежда — мой компас земной». Душевную атмосферу именин редактора мы помним до сих пор, да и в рабочих моментах вспоминаем его часто. Нет-нет да и придёт на память его шутка или меткое словцо... С теплотой вспоминают его и наши коллеги. А сегодня хотим предоставить слово журналисту газеты «Корабел» Юрию АНАНЬИНУ.
Сегодня Николаю Кочурову исполнилось бы 68 лет
В компании северодвинских титанов от журналистики я всегда выделял, выделяю и сейчас Николая Николаевича Кочурова, необыкновенного человека, в течение многих лет находившегося за штурвалом главной городской газеты.
Когда бы нынче ни зашёл в редакцию «Северного рабочего», всегда представляю его колоритную фигуру, выходящую из своего кабинета или в раздумье прогуливающуюся по длинному коридору редакции. При виде меня он всегда озарялся улыбкой и с загадочностью факира спрашивал: «Что-нибудь принесли, Юрий Александрович?». Конечно, он имел в виду новость с Севмаша, хотя никогда не отказывался от заметок и другого свойства. Как-то незаметно, само собой, у нас сложились добрые отношения.
Знаю, что редактор был приветлив и с другими людьми, приходящими в газету. Любой читатель мог запросто пройти к нему в кабинет и побеседовать, дать свой совет газете. Он не отгораживался от посетителей крепкими дверями. Хотя известно, что бывал с коллегами и крут, если возникали принципиальные споры.
Кем он был для всех нас, приходящих со стороны? Наверное, добрым другом, многополярным политиком, философом с богатым воображением. Всего вероятнее — и первым, и вторым, и третьим.
Думаю, что этот дух творчества, которым заряжались буквально все, знавшие Николая Николаевича не понаслышке, будет всегда востребован нашей памятью…
