Первые иностранные корабли и суда в Молотовске
До ельцинской «капиталистической перестройки» организация называлась Арктикснаб. Её причалы и стальные подъездные пути к ним имелись как в Архангельске, так и в Северодвинске. Поначалу никакого отношения к пятому, ледовому континенту — Антарктиде — Арктикснаб не имел. Но уже начиная с 1955 года, когда советские экспедиции стали высаживаться на берега Крайнего Юга, существенным «довеском» к её грузам стали и грузы антарктические.
Принимай, Антарктида!
В Архангельске основные склады и причалы Арктикснаба ещё с конца тридцатых располагались на Левом берегу и Бакарице. Это и понятно — из города на Двине уходили на Севморпуть все полярные экспедиции. А вот северодвинский Арктикснаб, точнее предтеча его молотовского филиала, появился уже во время войны — как база для приёма нефтепродуктов. И затем так вышло, что именно на Молотовский порт выпала основная доля всех поставок наливных грузов, которые поступали в Советский Союз по ленд-лизу.
Руководил нефтяным причалом Молотовского порта Константин Иванович Евтушенко (в документах военного времени, к сожалению, не указывались полностью ни его имя, ни отчество, только фамилия, порой даже без инициалов). Он же, как выясняется, возглавлял северодвинскую нефтебазу ещё много лет после войны, даже в 1970-х.
Тогда же я работал в «Северном рабочем», и мне хорошо помнились информации, порой появлявшиеся на страницах газеты под заголовками типа «Груз для Антарктики» или «Принимай, Антарктида!». Сообщалось в них, к примеру, как северодвинская нефтебаза отгрузила очередной антарктической экспедиции столько-то тонн горюче-смазочных материалов.
Звучало это несколько сенсационно, хотя на деле всё было прозаичнее: груз в бочках приходил на нефтебазу по железной дороге, и здесь его перегружали на речные баржи, которые затем следовали в архангель-ский или же ближний морской северодвинский порт. Там бочки грузили в трюмы и на палубы знаменитых антарктических снабженцев — дизель-электроходов «Обь» и «Лена». Правда, этих подробностей газета уже не сообщала, но одно лишь упоминание Антарктиды в заголовке неизменно притягивало читателя…
Тот самый Евтушенко
Снимок, датированный 1955 годом, случайным образом нашёлся в архиве северодвинца Николая Александровича Пунанова. Фотограф запечатлел на нём часть коллектива северодвинского Арктикснаба — как предполагаю, группу управленцев нефтебазы. В центре снимка её руководитель — Константин Иванович Евтушенко. В моей практике историка именно с ним связан случай, когда пришлось, образно говоря, кусать локти, жалея об упущенной возможности. А дело было так.
В самом начале 1990-х моя семья жила в доме на Первомайской, 65, соседствуя с квартирой женщины по фамилии Евтушенко. Жили мы дружно, и позже выяснилось, что я, хотя и не очень тесным образом, знал её сыновей. Однако потому, что тема Молотовского порта военной поры не стояла тогда на повестке, мне даже не приходило на ум, что наша добрая соседка, а для нас просто «тётя Аня» — вдова того самого Константина Ивановича Евтушенко. А ведь сколько нового, наверняка интересного, даже ценного мог бы узнать с её слов! В том числе и о первых днях работы нефтепирса в Молотовском порту. Однако ж — не судьба!
Панамский гость
Двадцать четвёртого ноября 1941 года на Северо-Двин-ском рейде стали восемь судов конвоя PQ-3: «Trekayev», «Wanstead», «Cockle», «Cape Corso», «Cape Race», «San Ambrosio», «El Captain», «Briarwood». Конвой доставил 150 танков, самолёты, автомашины, продукты, обувь, снаряжение, в том числе для англий-ских и польских воинских формирований на территории Советского Союза.
Тогда же союзный танкер «San Ambrosio» привёз авиационный бензин. Поскольку в Архангельске не было причалов для приёма наливных грузов, его направили в Молотовск. Об этом судне, оказавшемся на акватории нашего города, известно немногое. В конвое PQ-3 танкер имел литерное обозначение № 22 и шёл под флагом Панамы. Это довольно крупное для того времени судно двухнадстроечного типа полным водоизмещением 7 410 тонн. Экипаж танкера составляли 35 человек.
Стояли крепкие морозы, и море уже покрылось льдом. На проводку «San Ambrosio» отрядили линейный ледокол «Ленин» (капитан Николай Иванович Хромцов) и буксирный пароход «Пурга» (капитан Фёдор Дмитриевич Чулков). С их помощью панамский танкер прибыл в порт Молотовска 26 ноября. В тот же вечер заместитель уполномоченного Внеш-торга СССР Потоцкий дал торжественный ужин, на котором присутствовали капитан «San Ambrosio» Кент и начальник всего конвоя PQ-3 Шмидс. (К слову, «San Ambrosio» приходил в Молотовск и второй раз, но уже в декабре 1943 года. Танкер проследовал к нам уже в составе конвоя JW-55A и после быстрой разгрузки покинул советские воды в составе обратного конвоя RA-55B).
Тогда же, в ноябре 1941-го, танкер пришвартовался к временному нефтепирсу, на котором уже имелись насосная и парогенераторная станции. А вот трубы для перекачки авиационного бензина ещё не успели уложить в штатную трассу и временно пустили прямо по пешеходным мосткам.
Понятливые союзники
Многое в те дни строилось, прокладывалось, оборудовалось как временное, с расчётом на капитальные основы в будущем.
Оно и понятно: в Молотов-ске фактически на едва освоенном, малообжитом месте создавался крупный морской порт, к тому же в условиях войны, с неизбежными для неё трудностями. Портовикам и строителям не хватало технических средств, материальных и людских ресурсов — тем паче умелых, квалифицированных специалистов.
То и дело на разных участках рабочего фронта случались заторы и остановки, порой даже аварии, которые иными сотрудниками НКВД могли расцениваться не иначе как вредительство и саботаж. Это, к счастью, понимали и некоторые моряки из наших союзников — они сочувствовали работникам Молотовского порта.
Так, старший штурман парохода «Elona», капитаны «El Ocean» и «Mount Evans» простои своих судов под грузовыми операциями взяли на себя, объяснив это «поломками корабельных механизмов». А позже, покидая Молотовск, англичане оставили русским портовикам свои шланги для перекачки нефтепродуктов — они видели, как не хватает их для нормальной работы на причалах.
«Зимородки» в Молотовске?
Если говорить о боевых кораблях союзников: кто и когда первым из них появился на нашем рейде? Точного ответа тоже пока нет, и мы лишь можем предполагать, хотя и с большой долей вероятности.
В переводе с английского «halcyon» означает «зимородок». Именем этой субтропической птицы назвали англичане серию своих эскадренных минных тральщиков. Волею судьбы некоторые из их числа оказались на советском Севере в годы Второй мировой войны. Более того, вполне вероятно, некоторые заходили в порт Молотовска и, возможно, даже становились к причалу завода № 402.
Началась эта история со многими пока неизвестными осенью сорок первого, когда немцы принялись минировать морские подходы к Архангельску. Есть документальные свидетельства: в упомянутый период этим занималась их авиация. На правах версии существует также предположение, что с той же целью к двинскому устью пытались подобраться и немецкие подлодки — минные заградители.
С конца августа в Белом море на минах начали подрываться суда и корабли: пассажирский пароход «Поморье», сторожевик СКР-70, траулер РТ-8… Бороться с минными ловушками практически было нечем. Тогда обратились за помощью к союзникам — англичанам. Те направили к нам целое соединение тральщиков класса «Halcyon» — 6-ю флотилию. В частности, называются её корабли «Speedwell», «Britomart», «Hussar», «Harrier», «Hazard», «Gossamer», «Niger», «Gleaner», «Speedy», «Salamander», «Sea-gull». Они прибыли в Белое море в составе самых первых союзных конвоев. Пунктами их базирования определили Архангельск и Иоканьгу.
Первоначальная задача для англичан формулировалась так: «В случае выхода Советского Союза из войны сделать всё, чтобы Северный флот не до-стался противнику». Задача вторая: составить местный эскорт при следовании конвоев через Белое море.
Что представляли собой эти ликвидаторы мин? Первая серия «зимородков» строилась в период с 1933 по 1934 год: полное водоизмещение 1 050 тонн, длина 75 метров, ширина 10,2 м, наибольшая осадка 2,4 метра, паровая машина мощностью 2 000 л.с., полный ход 16 узлов. Вооружались они магнитными тралами, двумя сравнительно небольшими орудиями и девятью пулемётами. Второй серией тральщиков англичане обзавелись уже в 1938-м, и она практически ничем не отличалась от первой — разве что новые ходили уже под дизелями и развивали ход в 18 узлов.
Известно, что «зимородкам» поручалось траление мин в оперативной зоне Беломор-ской флотилии, а в самом начале войны — и на подходах к Архангельску и Молотовску. Есть доля вероятности, что для пополнения запасов топлива, а возможно, для постановки на профилактический или незначительный ремонт в гавани завода № 402 могли оказаться два корабля — «Britomart» и «Hazard».
* * *
Справедливости ради следует сказать, что мельком встречалось и другое мнение: первым иностранным судном в нашем городе оказался английский танкер «Aldersdale», который 31 августа 1941 года в составе «Дервиша» (конвой PQ-0) прибыл к Северо-Двинскому маяку и уже от него будто бы направлялся в Молотовск. Однако бесспорных подтверждений тому мною не найдено.
Олег ХИМАНЫЧ,
морской историк
Фото из архива автора
