КОПИЛКА ПАМЯТИ
С радостным настроением первого сентября мы, студенты политехникума, собрались в актовом зале. И директор объявил, что завтра все едем в колхоз на уборку картофеля. С собой взять резиновые сапоги, миску, кружку, ложку. Явка обязательна!
Что тут началось! И крик,
и свист, кто болен, кто не может. Образно говоря, стояли на ушах…
Наутро все в сборе, едем в Каргопольский район. Нас, пятеро девчонок, поселили в избе у одинокой бабули. Хозяйка, одетая в куцую плюшевую жакетку и валенки с галошами, встретила насторожённо. Она убрала половички, показала, куда ходить «до ветру», обтёрла чугунок замусоленным подолом своей юбки и поставила на стол. Сказала, что можно, что нельзя. Спать устроились на полу, на матрасах с душистым сеном.
«Здравствуй, милая картошка, низко бьём тебе челом…» — уныло смотрели мы на бескрайнее поле и находящийся рядом погост с деревянными оградками. Однако за работу! Трактор «Беларусь»
с картофелекопалкой шёл перед нами и выворачивал пласты земли с картошкой. Мы следом собирали её в вёдра. Затем пересыпали в холщовые мешки и завязывали бечёвкой. Мальчишки лихо перекидывали их на плечо или тащили вдвоём, подхватив за углы. Грузили урожай в тракторные тележки, увозили на взвешивание и просушку. «Мелочь» не брали, колхозники собирали её на корм скоту, заодно сгребали в кучи картофельную ботву, убирали вилами в тележки. Горы мешков радовали взгляд председателя колхоза. Повезло и с погодой: дни были солнечными
с прохладными ночами.
С нами на полях работали курсанты из Архангельской мореходки. А также поселенцы, отсидевшие срок за разбитную жизнь. Они раскидывали навоз и много рассказывали о своей прошлой жизни, с хрипотцой пели блатную «Мурку».
Мы с непривычки уставали, болела спина, про красивый маникюр пришлось забыть. Мылись в тазиках, бани что-то не припомню.
Обедали мы в местной столовой. После работы заходили в сельпо — в старую часовенку. Там покупали плавленые сырки за 13 копеек, кильку в томате за 33 и вкусный свежеиспечённый хлеб за 18 копеек. Надо же, и цены не забылись! Вечером угощали хозяйку горячей картовницей и парным молоком. «Дак подьте, девки, — робята пришли», — подобрела она. И мы убегали: катались на лодках-плоскодонках, сами гребли по мелким заводям реки, пугая диких уток. Чуток хулиганили: резались в подкидного дурака и проигрывали, учились курить и потом кашляли до слёз. В клубе слушали и пели разухабистые частушки, танцевали на скрипучих половицах. Гуляли допоздна, сразу засыпали, свернувшись калачиком, согревая друг друга и даже не успев пошушукаться.
Картошки мы тогда наелись до отвала, заработали небольшие деньги. А дома нас ждала ещё студенческая стипендия!
Я же с благодарностью вспоминаю трудовика (мастера производственной практики), поставившего некрасивую чёрную заплату из волейбольной камеры на новый светленький сапожок. Споткнулась! Зато нога была сухой. И фельдшерицу, вылечившую мне зуб. Зуб не беспокоил много лет. Вот вам и сельская медицина, умели же!
Уезжали из колхоза с чувством выполненного долга.
В стёкла «пазика» бил холодный ветер, и первые большие хлопья снега падали и таяли на ещё тёплой земле. Деревен-ские труженики гуляли, закончив уборочную.
Мы были молоды, и несмотря на деревенский некомфортный быт, воспоминания прекрасные. Было много юмора, хороших впечатлений и знакомств.
Татьяна ПЕТРОВА
Фото из архива автора
