Прочитал статью Михаила Ладзина в номере от 17 апреля «Ради дела или ради власти?». Не буду затрагивать вопрос его отношения к руководителям нашей страны. Это отдельная тема.
Но вот на его слова: «Помню, после войны наши деревенские мужики говорили, что так хорошо, как мы жили до войны, уже больше никогда жить не будем, — и вспоминали изобилие товаров в магазине и совершенно смешные цены на них» — хочется ответить словами из записной книжки научного сотрудника геологоразведочного треста В.И. Смирнова. Его записи из пинежской экспедиции включены в книгу «Цветок клюквы и веточка карликовой берёзы. Судьбы краеведов». Данная экспедиция проходила в мае — июне 1941 года. Находясь в ней, он и узнал о начавшейся войне.
***
Вот подборка строк, отображающих реальную ситуацию в пинежских деревнях в то время.
1 июня
Сейчас пристали в Вешколе, километрах в 20 от Пинеги, не доезжая последней. Пароход пристал прямо к деревне, без всякой пристани ткнулся
в берег. Вижу новую деревню. Крыши раскрыты, дома без стёкол, старая деревянная церквочка, очень напоминающая лявлинскую, но ещё лучше, совершенно разрушается. Население не может похвастаться хорошей одеждой, а маленькие девочки и мальчишки босиком.
3 июня
Побывал в двух универмагах Пинеги. Много детских шапочек, имеются искусственные цветы, перец, галстухи, агитационная литература и чёрный хлеб по карточкам, несколько художественных произведений по цене 19 р. 75 к. за штуку, солёные грибы. Кажется, весь ассортимент.
Без даты
Карпогоры. В столовой меню довольно однообразное — изо дня в день подают жареные солёные грибы и чай без сахара. Хлеба в столовой нет.
Ассортимент товаров в продмаге интересный: синька, несколько насосов к велосипеду, портреты вождей, гитара, какой-то детский трикотаж, седло, соль, спички и хлеб по карточкам.
6 июня
Сульца. Здесь бескормица. Только что выгнали отощавший скот. Много коров теряется. Издыхают в лесу. А так как идёт еще контрактация молока, то ни за что не достанешь литра. Только в одном месте это удалось. Яйца 11 р. десяток.
В магазине Леспромторга ассортимент товаров довольно странный: шесть коробок с зубными щётками, пять велосипедных насосов (в деревне нет ни одного велосипеда. Велосипедист приезжал в деревню только один раз), щипцы для завивки волос и несколько светилен для ламп. Перец. В соседнем магазине сельпо, кроме того, имеется большая, в рост человека, балалайка.
9 июня
Д. Остров. Первое впечатление от деревни — нужда из всех щелей лезет. Не говорю о стройке, она совершенно опустилась. Трудно себе представить, как плохо одеты в обычное время. Поля ещё не запаханы (пашут бабы) и не засеяны. Поголовье лошадей в некоторых местах сократилось на 75%. Коров не в колхозном стаде, а своих, немного. И кормить нечем. Старые чащобы, где ставили тысячи стогов сена, скосить не успевают, зарастают лесом.
Здесь сушат снопы на пряслах, которые устроены на всех полях. Районный председатель колхоза, украинец, нашёл, что это лишнее. Сломали и истопили прясла. Теперь, после горького опыта, строят новые.
10 июня
А в деревне чем больше
я присматриваюсь, тем больше вижу нищеты полной. Столько нищих, побирающихся христовым именем, я не запомню даже в царское время.
Не говоря о том, что здесь плохо с хлебом, с картофелем тоже неважно. Что было лишнего, скормили скоту. Зиму прожили на картофеле и на грибах. Сахару не видали с марта месяца. Молока вследствие бескормицы нет. Между тем надо выставить с каждой коровы 220 литров по контрактации…
17 июня
Проехали с. Пиринемь, с деревянной церковкой без креста. Летает аэроплан. На берегу тощий колхозный скот. Лежит дохлая корова. По словам мальчиков, которым мы сказали о корове, каждый день падает две-три коровы. После бескормицы набросились на зелень и расплачиваются.
23 июня
Печгора. В деревне осталось 38 домохозяйств. Заколоченные дома. У скотных дворов горы невывезенного навоза. Прошлогодний лён в снопах гниёт под горой. Дороги представляют сплошной ужас, в самой деревне непролазная грязь.
Больно смотреть на женщин и детей. Женщина в 25 лет здесь часто выглядит старухой. Горе, дети, непосильная работа, грязь, плохое питание — иссушают их. А живали лучше и с сахаром, и с маслом, и работу тяжёлую, как пашня, дрова и прочее, делал муж, а теперь он на каторжной лесной работе…
***
Вот такую безрадостную картину предвоенной деревни увидел автор книги. Не думаю, что где-то в других местах нашей страны ситуация выглядела иначе.
Анатолий НЕВЕРОВ
Фото Вадима Шульца
