В статье А. Неверова «Жестокий век, жестокие сердца» меня удивило мимоходное присовокупление Ф. Абрамова к сталинской теме, и я старалась в своём ответе обратить внимание на Абрамова как на человека, как на неудачный пример, хотя и как писатель он меня не впечатлил. Татьяна Бечина в своей статье, оппонируя, всё время подменяет Абрамова его произведениями. Да, маркиза де Сада тоже увлекательно читать. Только что за гнильцо эти произведения написало?
Не все, получившие ранения в бою, в СМЕРШ шли работать, не все. Абрамов пошёл — власти хотелось, душами людскими повелевать. А ловцы эти шпионов не столько ловили, сколько из пальца высасывали, чтобы деятельность кипучую показать. Бери любого с улицы и делай из него шпиона!
Такими же методами в 1990-е годы милиция наша пользовалась: из любого можно было даже убийцу сделать для отчёта, не говоря уж про наркомана. Работал Абрамов в этом направлении? Работал. Другое дело, сколько смог там продержаться: может, совесть и заговорила — ушёл.
Нет, никто не просил Абрамова встать к плугу, если он был к этому не способен. Он оторвался от крестьянства ментально, духовно, стал совсем другим, к чему, собственно, и стремился. Хорошее сравнение с Михаилом Ломоносовым Татьяна сделала. Ломоносов ушёл в столицу за знаниями, а не за славой и властью.
И ни разу не вернулся в деревню, чтобы подсматривать за земляками, вынюхивать, а потом пропечатывать то, что узрел, заметил, в своих книжках и статейках.
Ясно, что земляки терпеть не могли таких соглядатаев и «доносчиков». Вряд ли современники Абрамова простили ему то, что он, интеллигентишка, решился поучать их, как жить, через центральную печать, позорил их на всю страну. Никогда бы Ломоносов до этого не опустился — он был другого масштаба человек, а не соглядатай и жалобщик. Он знал, как трудятся его земляки, каким потом хлеб добывают,
и все их горести понимал, а не на палец наматывал.
Не один Абрамов вознёсся над земляками, своим родом. Писателя Владимира Личутина также изгнали из сообщества земляков — его рода. Тоже приезжал, вынюхивал, потом прописывал — а где ему ещё матерьяльчик-то для своих повестушек взять? Из деревни вырвался, к городу не пристал, а «деревенщики» в моде. Наконец понял, что земляки его терпеть не могут, разговаривать, рассказывать ему ничего не хотят — не желают иметь дело с писакой, который всё равно всё изобразит «не так», о чём он сам жаловался в одной из своих повестей. Мне в своё время тоже пришлось столкнуться с таким явлением: написав несколько рассказов
(о своей родне, конечно), я потом пожала горькую участь изгоя. Не стало у меня больше родни — а не прописывай, тем более со своими посторонними измышлениями.
Понятно, что не сами жители Верколы, а лишь вполне официальные лица занимаются пропагандой на родине творчества Абрамова. Он, как теперь модно, превратился в бренд: его именем только и живёт родная деревня, а то бы давно опустела. Именем Виталия Маслова живёт мезенская Сёмжа, вологодская Тимониха — именем Василия Белова, Овсянка — именем Виктора Астафьева. Иногда даже таким крупным населённым пунктам, как Архангельск, некого назвать писателем, кроме как Бориса Шергина да Степана Писахова — по существу, лишь собирателей и обработчиков фольклора. И эти имена треплются «в хвост и в гриву», и кто-то около них кормится. Всяк кулик своё болото хвалит. Таким «куликом» является и Татьяна Бечина.
Культурная жизнь Емецка теплится тем, что там угораздило родиться Николая Рубцова, Коноши — тем, что там около года жил «в изгнании» Иосиф Бродский. Ну кто кинет сейчас камень в эти практически вымирающие образования, оставшиеся без советских колхозов не у дел? Да никто, пусть живут сколько могут. Пусть и Веркола славит своего непутёвого Абрамова. Но всё же думающие люди всегда должны отделять мух от яичницы, а зёрна от плевел.
И важно не ЧТО вынес Абрамов на всеобщее посмешище, а что вообще ВЫНЕС, опустился до этого, «помог», что называется, землякам морально. Правильно оговорилась
Л. Крутикова-Абрамова в приведённой цитате: он только винил всех и вся. А кто его на это уполномочивал? Смершевец в душе сидел? Во всяком случае, гнилой интеллигентик, посматривающий на всё со стороны, — это точно.
