В наш город приезжали знаменитые полярники
А всё потому, что в 30-х годах прошлого века СССР бредил покорением Севера. И сегодня наш рассказ о визитах в Архангельск и Судострой — Молотовск Отто Шмидта, Михаила Водопьянова и Фабио Фариха.
Когда строился завод
Начнём с Отто Юльевича ШМИДТА — фигуры, олицетворявшей тогда (и, впрочем, некоторое время позже) арктическую политику нашей страны. Ещё бы — организатор и участник многих полярных экспедиций, руководитель памятной «челюскинской эпопеи» (1934).
Между тем мало кто знает, что учёный Отто Шмидт, который основал в 1929 году кафедру высшей алгебры МГУ и заведовал ею аж до 1949 года, в Арктику попал в определённом смысле случайно: в начале 30-х ему поручили вдруг сначала руководить научными экспедициями на ледокольных пароходах «Георгий Седов» и «Александр Сибиряков», а затем возглавить Всесоюзный арктический институт.
Поскольку практически все полярные экспедиции того времени отправлялись в плавание из Архангельска, то Отто Юльевич бывал здесь часто. В Молотовск же, скорее всего, он «завернул попутно», когда там началось строительство завода-гиганта. И не один, а вместе с Героями Советского Союза лётчиками — участниками челюскинской эпопеи Михаилом Водопьяновым, Василием Молоковым, а также полярным асом-орденоносцем Михаилом Бабушкиным, который не участвовал в спасении людей с «Челюскина», но в конце 30-х буквально «прописался» на архангельских аэродромах, что на Кегострове и Ягоднике.
Сверху видно многое
Кто из нас, мальчишек 50-х, не зачитывался автобиографической книгой Михаила ВОДОПЬЯНОВА «Полярный лётчик»? И сейчас хорошо помнится её строгий тёмно-синий переплёт, причём изрядно потрёпанный, поскольку за ней всегда выстраивалась читательская очередь.
Первоначально пилот гражданской авиации, рекордсмен сверхдальних перелётов Водопьянов впервые оказался в Арктике как раз в связи с операцией по спасению «челюскинцев» (1934), за что, собственно, и был удостоен звания Героя Советского Союза. И дальше, когда Михаил Васильевич всерьёз «заболел северным небом», воздушные пути-дороги приводили его в Архангельск.
Когда же началась советско-фин-ская кампания, он — комбриг авиации — на своём бомбардировщике ТБ-3 стал появляться здесь ещё чаще. В марте 1940-го Михаил Васильевич прибыл уже как гость, чтобы выступить на III областной конференции ВКП(б). С её трибуны говорил Водопьянов о том, что его волновало, и речь его была эмоциональна.
Стенограмму выступления архив сохранил, она любопытна, из неё цитируем: «Сверху видно многое. Лес на многих речках вмёрз в воду. Сплав проведён неудовлетворительно. Плохо используется техника в лесу — лишь 100 дней в году. Этого мало!
Задания по лесозаготовкам не выполняются многими предприятиями.
Я не могу допустить, чтобы мне дали задание, а я не выполнил. Я не возвращусь, я лучше останусь, погибну, но не вернусь, пока не выполню.
Сейчас, товарищи, я не могу сказать ничего конкретного потому, что я гость у вас и у меня дела. То на фронт полёт, то на фронт повезти (в этот период шла советско-финская война. — Ред.). Был занят другим. Но я чувст-вую, что выйти из трудного положения область может. Только мобилизуйте себя. Помогайте друг другу…».
Выступал в летнем театре
И ещё один легендарный пилот советской Арктики — Фабио ФАРИХ — бывал в нашем городе. А раскопал этот факт и, по сути, подал идею написать данный очерк северодвинец Сергей Юрьевич Сидоров. Он сотрудничает с нашим краеведческим музеем и, однажды внимательно (даже дотошно) работая с подшивками старых газет, первым извлёк из забытья факт посещения Фарихом посёлка Судострой.
В когорте известных воздушных покорителей Советской Арктики, так сложилось, время стало стирать его имя, и это достойно сожаления, поскольку личность Фабио Бруновича достаточно яркая в истории авиации Севера.
Он родился в Петербурге в 1896 году. В 1923 году поступил механиком в гражданский воздушный флот и пять лет летал на трассах Средней Азии. Затем, окончив ещё и школу бортмехаников, Фарих перевёлся на Север.
По числу арктических рейсов он, пожалуй, входит в десятку самых опытных советских лётчиков, ему принадлежит первенство в прокладке многих воздушных маршрутов гражданской авиации (перевозил почту, грузы, пассажиров). Правда, в ноябре 1939-го Фариха призвали в ряды ВВС, где он в ранге майора не только обучал молодых пилотов, но и сам на тяжёлом бомбардировщике совершил 20 боевых вылетов.
Но это чуть позже, а 24 марта 1936 года Фабио Фарих в очередной раз приземлился на кегостровском аэродроме Архангельска с запланированной остановкой при перелёте из Москвы в Амдерму.
К слову, в экипаж его двухмоторного самолёта входили также радист Зибров, бортмеханики Чагин и Демидов (в газетах тех лет не принято было указывать полные имя и отчество).
Через двое суток Фарих и его товарищи подняли машину в воздух. И дальше по обрывочной архивной информации удалось установить: 30 марта они были в Усть-Цильме, где их надолго задержала непогода, и в Амдерму экипаж добрался не без приключений — была вынужденная посадка в тундре и даже успешная экспедиция на поиски лётчиков. Обратный путь оказался легче, и 14 апреля Фарих с товарищами вернулся в Архангельск.
На следующие сообщения о Фарихе Сергей Сидоров наткнулся в газете «Правда Севера». Из них следует, что 12 июня 1937 года лётчик Фабио Фарих снова, но уже на четырёхмоторном самолёте Н-120, прибыл в Архангельск, а вечером того же дня выезжал в Молотовск (Судострой)!
И ещё любопытная подробность: «Здесь он в летнем театре выступил перед рабочими стройки с докладом
«О завоевании Северного полюса и трансарктическом перелёте». Что за летний театр посетил Фарих в нашем юном городе, можно лишь предполагать. Однако сам факт пребывания здесь известного полярного пилота установлен.
Кстати, есть и над чем поразмыслить: если в течение суток Фарих успел прибыть в Архангельск, а затем ещё и побывать в нашем городе, вы-ступить с лекцией, то не исключено, что к нам он мог прилететь с Кегострова или Ягодника на какой-нибудь легкомоторной машине.
И ещё один биографический штрих: на Севере Фабио Брунович летал и позже. И до начала советско-финской войны, и даже после окончания Великой Отечественной. Снова в ранге пилота гражданской авиации. И, смею уверить, летал с немалой пользой, если одна из деревенек в Ненецком автономном округе была названа в его честь.
«Послать мощную эскадру!»
Страна в 30-х годах жила со многими мобилизующими лозунгами, которые призывали молодёжь то сесть на трактор, то спуститься в забой шахты, то шагнуть на палубу кораблей Красного флота…
Из этой же серии и призывы «стать сталинскими соколами», «крепить крылья Родины». И то правда — в авиацию молодёжь влекло с особой тягой. По стране повсеместно открывались аэроклубы и парашютные школы.
Не стали исключением и наши края. В целом вся пропаганда нагнеталась под общим лозунгом «Будь готов к труду и обороне», а известные события в Испании в данном случае лишь подгоняли. Отслеживали их и в посёлке Судострой. Узнав, что франкисты в Средиземном море захватили одно из судов Балтийского пароходства, рабочие завода № 402 сразу вышли на митинги в 12 местах производства. Об этом сообщила «Правда Севера» от 27 декабря 1937 года (и это ещё одна любопытная находка Сергея Сидорова).
В резолюции участники записали:
в связи с нападением испанского крейсера на торговое советское судно «требуем послать в испанские воды мощную военную эскадру и обязуемся на год раньше правительственного срока сдать Архангельский судостроительный завод».
И там же: «Берёмся построить в 1937 году вышку и аэроклуб».
Первое, на что обращаешь внимание, — убеждённость людей того времени в мощи Красного флота. Ну а завод № 402 на год раньше, как известно, сдать не удалось. И намерение насчёт аэроклуба и парашютной вышки тоже оказалось в списке нереализованных проектов.
Олег ХИМАНЫЧ, морской историк
Фото из архива автора
