Какое оно было, моё военное детство
Прочитал в одном из старых номеров «Северного рабочего» заметку Музы Поспеловой «Молотовск глазами детей войны», и воспоминания о детстве, пришедшемся на те трагические дни, невольно потревожили память.
Последние мирные дни
Наша семья приехала из Архангельска в Молотовск осенью 1940-го.
Довоенный город мне запомнился летними днями 1941 года. Город утопал в воде: дома были построены на деревянных сваях прямо в болотистых местах. Между домами стояло болото с высоким тростником, и любимым занятием пацанов было плавать на плоту от дома к дому. Во дворах были мостки на плавающих брёвнах, поэтому при ходьбе они прогибались, и идти нужно было осторожно, чтобы не промочить ноги.
В воскресный день отец взял нас с братом на прогулку. Сначала мы зашли в магазин, на прилавках которого лежали конфеты в красочных обёртках, шоколад, печенье. Потом зашли в парикмахерскую, там мне тоже понравилось: стрижка машинкой, а затем процедура «освежения» одеколоном из пульверизатора. Закончился поход фотографированием.
По этому воспоминанию можно судить, что перед войной у нас была налажена хорошая жизнь. Город был обеспечен продовольствием, приезжающие семьи получали жильё — комнату в коммунальной квартире. На рынке мама покупала мясо, молоко и другие продукты, которые привозили жители ближайших деревень.
В семье был достаток, потому что зарплаты моего отца — слесаря 5-го разряда ТЭЦ (цех 16 завода № 402) — хватало, чтобы содержать семью из четырёх человек. Так жили до войны все наши соседи.
Пора лишений
Всё это прекратилось с первых дней войны. Старшее поколение, пережившее первую мировую, а затем революцию и гражданскую войну, сокрушалось, что кончилось короткое мирное время (всего 20 лет) и начнётся пора лишений и больших жертв.
Мой отец, прошедший все тяготы простого солдата в суровых зимних боях финской кампании, сказал, что мирную жизнь придётся добывать большими усилиями. Но в первые недели войны не было растерянности, многие взрослые считали, что немцев били и сейчас побьём. Такие разговоры велись и на нашей общей кухне.
3 июля по радио выступил Сталин. Он сказал, что война будет тяжёлой и необходимо мобилизовать все силы, чтобы защитить Родину. После этого все стали наклеивать бумажные ленты на оконные стёкла крест-накрест — чтобы в случае бомбёжки стёкла разбивались с меньшими осколками. Окна со стороны комнаты за-крывались чёрной тонкой бумагой для светомаскировки.
В подъезде назначался ответственный по воздушной обороне, который каждый вечер проверял, выходя на улицу, не просвечивается ли свет из окон.
Бомбоубежище было около дома, так как рядом была школа № 1, в которой осенью разместился госпиталь. Но на протяжении всей войны никто из жителей ближайших домов в бомбоубежище не ходил.
В октябре начались перебои с электричеством: водяного отопления не было, в комнатах стали ставить самодельные электронагреватели-«козлы», отчего перегружалась электросеть и перегорали предохранители на столбах. Пока не придёт электрик, не залезет на столб и не поставит новый предохранитель, света в доме не было. А вскоре электрик перестал приходить. Еду готовили на общей кухне, которая освещалась лучиной, так как свечей не было. В каждой семье появились керосиновые лампы.
Во дворе школы № 1 начала образовываться большая куча из гипса и окровавленных бинтов. На крыше школы был установлен пулемёт, видно было его в чердачном окне, но нам, пацанам, взрослые наказывали: «Пальцами не показывать, а то в милицию отведут».
Первый авиационный налёт на Молотовск был или в конце октября, или в начале ноября 1941 года. Помню, после ночной воздушной тревоги утром вышел на улицу, а на льду болотца между домами большое количество металлических предметов, таких красивых, разных форм и размеров, все с зазубринами, один длинненький и шириной около сантиметра. Я хотел его подобрать, но проходящий мимо взрослый сказал, чтобы никто ничего не трогал. Бомбили в основном Архангельск: видимо, Молотовск с высоты выглядел как большая деревня, а светомаскировка была выполнена хорошо.
Хлеб да кружка ягод
В начале войны на стену в комнате мы с братом повесили карту Советского Союза и по информации по радио передвигали маленькие красные флажки по линии фронта. В середине октября информацию перестали передавать, флажки застыли на месте, а взрослые ходили мрачные и молчаливые. В конце декабря передали, что германские войска разгромлены под Москвой. У всех наступило какое-то облегчение.
Зима 1941/42 года выдалась очень морозной, в комнатах было очень холодно и темно, мы укутывались чем могли, слушали радио и ждали родителей с работы. Отец приходил редко, так как ТЭЦ работала непрерывно и весь коллектив трудился по 12 часов в сутки. Мама крутилась как могла, чтобы нас накормить. Единственной едой в ту зиму был хлеб, который продавался по карточкам. Если мне не изменяет память, норма на ребёнка была 300 г, на служащего — 600, на рабочего — 900. Выдавались также карточки на крупу, жиры, сахар, но их не было в магазине. Первые продукты по карточкам стали выдавать осенью 1943 года.
А вот лето 1942 года оказалось тёплым, на улицу выходили босиком. Родители уходили на работу, мы делали уборку в комнате — и на улицу, благо там можно покататься на плотах или побродить в районе недостроенных домов. В их фундаментах скапливалась дождевая вода и образовывался бассейн, в котором можно было искупаться и поплавать.
Искали что-нибудь из еды, каждый имел рогатку: вдруг удастся подстрелить какую-нибудь птицу? Но это никогда не сбывалось.
В проточной воде мелких ручейков, протекающих по ул. Арктической (теперь пр. Ленина), пацаны ловили сачками мелкую рыбёшку под названием колючка. Если удавалось поймать много такой рыбки, её мололи через мясорубку и делали рыбные котлеты.
Излюбленным занятием были походы по грибы в район, где сейчас расположена 1-я городская больница на ул. Ломоносова (тогда она называлась Осоавиахимовская). Основной едой летом 1942 года у моих сверстников был кусок хлеба и кружка ягод (черники или голубели), которые собирали наши мамы в районе Водогона.
Учили и пению, и танцам
С удовольствием мы посещали «толкучку» в районе, где сейчас находится школа № 7. Здесь можно было купить дефицитные продукты и различные вещи — от ботинок до пальто. Для детей продавались малинового цвета самодельные конфетки — маленькие, с детский мизинец, а также семечки подсолнуха. Если родители давали рубль, то можно было купить одну конфетку или маленький стаканчик семечек.
Трудно сказать, каким выросло бы наше поколение, если бы правительство в 1942 году не занялось проблемой детского воспитания в период отсутствия достаточного родительского надзора. В нашем городе многие ребята моего возраста должны сказать спасибо Плюснину. Это он отстоял здание детского сада на углу улиц Профсоюзной и Лесной, собрал детей, оставшихся без родительского надзора, и устроил в детский сад.
Там нас обучали танцам, пению и импровизации. Своё умение мы старательно демонстрировали перед родителями и младшими ребятами. Особенно мы любили, когда воспитательница объявляла, что сейчас будет нам читать: все тащили свои стульчики, усаживались в кружок и сидели тихо-тихо, ловя каждое слово.
Ребята старших групп, которые пошли в школу в сен-тябре 1944-го, продолжили приходить после уроков в садик, обедали, делали уроки, играли, ужинали и только в пять часов вечера уходили домой. Получалось что-то вроде продлёнки.
Начались школьные годы, новые испытания для детей войны, но это уже другая история…
ОЦЕНКА РОДИНЫ. На здании заводоуправления Севмашпредприятия макеты орденов, которых удостоен коллектив за постройку атомного ракетного подводного флота. Так оценила Родина труд детей войны, которые в 50-е годы по окончании ремесленных училищ и судостроительного техникума пришли на завод и проработали там до выхода на заслуженный отдых.
Е.А. ДОБРОДЕЕВ, ветеран труда Севмашпредприятия
Фото из фондов городского краеведческого музея
ОТ РЕДАКЦИИ
Осталось совсем немного времени до того дня, когда мы будем отмечать 75-летие Победы. В преддверии праздника «Северный рабочий» открывает специальную юбилейную рубрику, в которой приглашает принять участие горожан. Свои заметки, статьи, воспоминания, стихи о Великой Отечественной войне вы можете как приносить в редакцию по адресу: ул. Южная, 20, так и присылать по почте, в том числе по электронной: info@nworker.ru или reporter8@mail.ru.
