Сегодня День памяти жертв политических репрессий
Несколько дней назад из печати вышел мой новый сборник «Они тогда ещё живыми были…». Описанные в нём материалы кратко излагают следственные дела и протоколы заседаний тройки УНКВД по Архангельской области на арестованных жителей Судостроя — Молотовска с 1937 по 1951 год. Это далеко не полный перечень дел, а только те, с которыми удалось ознакомиться в архиве РУФСБ России по Архангельской области с 2013 по 2019 год. В сборнике представлен сухой следственный материал, отразивший то, что происходило в те годы в стране. Печально, что у нас до сих пор остаётся спорным вопрос о моральной оценке большевистского террора. Может быть, эти материалы хоть в какой-то мере послужат осознанию трагедии XX века в нашей стране. Предлагаю вашему вниманию описание нескольких судеб из моего нового сборника.
«Как печник нужен в лагерях»
Георгий Васильевич ЗОЛОТАРЕВ родился в 1904 году в станице Александровской Георгиевского уезда Терской области в крестьянской семье. Русский, образование низшее. До 1927 года работал в хозяйстве у отца, с 1927 по 1930 год работал возчиком на своей лошади.
В 1930 году органами НКВД был выслан на пять лет в Плесецкий район Северного края, там работал печником в леспромхозе, с 1936 года вагранщиком в литейном цехе Лессудмашстроя в Архангельске.
Георгий Васильевич к работе относился добросовестно, добился снижения производственного брака, как стахановцу дали для семьи отдельную квартиру. С 1 августа 1937 года планировал возвращаться на Кавказ, но начальник отдела кадров уговорил Золотарева поработать вагранщиком на строительстве завода № 402 и подготовить хотя бы одного мастера-вагранщика. Георгий Васильевич дал согласие.
Жена Ефросинья Илларионовна с пятимесячным сыном Брониславом осталась в Соломбале, квартира сохранялась за семьёй. В Молотовске Золотарев жил на 1-м участке, на барже № 3, к работе на заводе № 402 приступил 20 августа 1937 года в качестве вагранщика в литейном цехе.
13 января 1938 года Георгия Васильевича арестовали. При обыске изъяли паспорт, профсоюзный билет, заводской пропуск и ордер на квартиру.
В деле хранится донос от 16 октября 1937 года следующего содержания (пунктуация и орфография сохранены): «Тов. Начальнику Милиции Судостроительного завода: когда я беседовал с ним несколько рас и он лично мне от крывался обо всем своем похождении я так понял из его слов что по моему мнению неместо ему работать на нашем Совецком строительстве гражданин Золотарев недостоен по моему работать в цехе в качестве вагранщика: етот человек эксплаататор рабочего класса трудового народа имел наемную силу имел Черепичный завод имел пару лошадей и зачто унас на Севере отбывал срок высылки а теперь прилично замаскировался… убивает наше совецкон строительство…» и т.д. Подпись под письмом «сочувствующий».
За антисоветскую агитацию среди рабочих завода № 402 Георгия Васильевича Золотарева 14 января 1938 года осудили на 10 лет лагерей. Кроме «сочувствующего» на Золотарева на допросах доносили два свидетеля. Золотарев обвинений не признал. Для отбывания срока Георгия Васильевича в феврале 1938 года доставили в Онеголаг.
Уже из лагеря Георгий Васильевич написал несколько заявлений о пересмотре дела: в 1938 году — комиссару НКВД Ежову, в феврале 1940 года — прокурору СССР Вышинскому, в сентябре 1940 года — в адрес Особого Совещания НКВД, в декабре 1940 года — начальнику НКВД Судостроя завода № 402, в мае 1941 года — в Спецотдел НКВД Архангельской области.
В первом, самом большом, заявлении обстоятельства ареста он описывал так: его запиской пригласил зайти в свой кабинет уполномоченный НКВД, принял хорошо, расспросил обо всём, посмотрел документы, отдал документы обратно, попросил посидеть и вышел из кабинета. Через 20 минут возвратился с ордером на арест. На ордере ещё не высохли чернила. Золотареву объяснили при этом, что он, как квалифицированный печник, очень нужен в лагерях.
В заявлениях Золотарев также писал, что на свидетелей при допросах оказывалось давление. Один из свидетелей потом оправдывался перед его женой. При рассмотрении заявлений на заключённого Золотарева запрашивались характеристики из лагеря. Из характеристики на первый запрос в 1938 году следует, что Георгий Васильевич работал печником. Работу выполнял
на 125%. К работе относился хорошо. В быту вёл себя дисциплинированно. Административных взысканий не имел. На два последующих запроса то же самое: «средняя выработка за второе полугодие 1940 года 135%, за хорошую работу был премирован…».
По всем заявлениям о пересмотре дела Золотареву было отказано.
Георгий Васильевич Золотарев был реабилитирован 20 февраля 1990 года.
«Выключил радио во время передачи доклада Микояна…»
Иван Алексеевич КАЗАКОВ родился в 1889 году в Тамбовской губернии в семье пекаря. Окончил 5 классов начального училища. В 1930 году выслан в Северный край на три года. Беспартийный. На Судострой прибыл в 1936 году, работал бухгалтером материального отдела. Семейный: жена Пелагея Кузьминична 47 лет и дочь Антонина 15 лет.
Арестовали Ивана Алексеевича 8 января 1938 года. В тот же день на допросе предъявили обвинение в контрреволюционной деятельности, от которого он категорически отказался. Три свидетеля показали на Казакова, что ранее имел торговлю и хорошо жил, высказывал недовольство продовольственным снабжением, проявлял великодержавный шовинизм, называя украинцев хохлами, вёл контрреволюционную агитацию перед выборами, вы-ключил в бараке радио во время передачи доклада Микояна.
Иван Алексеевич Казаков был осуждён тройкой УНКВД по АО 11 января 1938 года на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Скончался в Онеголаге 20 февраля 1939 года.
Реабилитирован 28 сентября 1989 года.
Расстрел на основании одного допроса
Николай Петрович КИСЛЕНКО, 1916 г.р., уроженец Крыма, украинец, из раскулаченной и высланной в 1930 году в Северный край семьи, образование низшее, беспартийный. Николай Петрович работал машинистом на Солзенском шпалозаводе, женился на местной девушке, в 1937 году в семье родился сын.
Николая Кисленко арестовали 17 декабря 1937 года. В первых числах января допрашивали четырёх свидетелей, которые показали, что Кисленко занимался контрреволюционной деятельностью, дискредитировал советскую власть и партию, ругал нецензурными словами руководителей партии и правительства. Другие свидетели говорили, что Кисленко подготовил диверсионный акт, отвернув гайку на барометре локомотива, критически отзывался о займах.
Самого Николая Петровича допросили всего один раз 5 января 1938 года. Потребовали сознаться в контрреволюционной деятельности. Арестованный своей вины не признал. Дело было направлено на рассмотрение тройки.
В тот же день 5 января Кисленко приговорён к расстрелу. Расстрелян 17 января 1938 года.
В октябре 1962 года сын Кисленко писал письмо Генеральному прокурору СССР о том, что он хочет узнать всю правду об отце, что в детстве много думал о нём и плакал, когда говорили, что отец плохой. Матери в своё время в НКВД сказали, что она сможет узнать о судьбе мужа через 20 лет. Она рассказывала сыну, что отец был очень способный, много читал, чертил какие-то проекты, на работе часто оставался за мастера. Сама после ареста отца хлебнула немало горя. Работала на заготовке и сплаве леса, уборщицей, подорвала здоровье.
В связи с пересмотром дела передопросили одного из свидетелей (остальных уже не было в живых), которому зачитали его показания от 4 января 1938 года. Свидетель заявил, что таких показаний не давал и не мог дать, так как Николай Петрович был добросовестный, хорошо знавший и любивший своё дело машинист, что никаких антисоветских разговоров от Кисленко он никогда не слышал, что кто-то придумал факт с отвёрнутой гайкой на локомотиве. Зачитывали ли ему протокол, свидетель уже не помнил и показания категорически отрицал.
В ноябре 1962 года во время пересмотра дела Кисленко никаких документов о диверсионной деятельности обвиняемого в деле не найдено, оказалось, что экспертиза по этому вопросу не проводилась, что в показаниях свидетелей не отражено, из каких источников им было известно об антисоветской деятельности Кисленко. Сам Кисленко виновным себя не признал и по существу показаний свидетелей допрошен не был.
В связи с необходимостью регистрации смерти Н.П. Кисленко начальник учётно-архивного отдела УКГБ при СМ СССР по Архангельской области предлагает Приморскому бюро ЗАГС оформить факт смерти Кисленко, указав, что он умер в лагере 15 января 1945 года от абсцесса лёгких, заявителю сообщить об этом в устной форме.
Постановлением Президиума Архангельского областного суда 18 декабря 1962 года постановление тройки от 5 января 1938 года было отменено, дело прекращено за недоказанностью обвинения.
Галина ШАВЕРИНА, руководитель Северодвинского отделения региональной общественной организации помощи пострадавшим от репрессий «Совесть»
Фото Владислава Корелина
