Воспоминания о старом городе. Пешая ретропрогулка
(Продолжение. Начало см. в номере «СР» за 12 июля)
Стою на перекрёстке улицы Первомайской и проспекта Беломорского. Раньше никто его так не называл. Беломорская и Беломорская. Улица то есть. Тянется она от крайнего Архангельского (бывшего Административного) шоссе до улицы Южной и пересекает её — да, собственно, и весь город. Пересекает где-то и мою судьбу.
«Море разливанное»
Если перейти Первомайскую и по нечётной стороне пройти чуть-чуть к заводу, там стоял когда-то тёмный старый деревянный дом. Уже тогда, в 1958 году, он был старый. Явно не деревенской — городской постройки: двух-этажный, угловой, входы парадный и чёрный. Может, он был когда-то ещё при монастыре. На первом этаже размещался детский садик № 1, а на втором люди проживали. В садике было две группы, кухня, кабинетик заведующей и туалетная комната.
Помню, как мама таскала меня в сад на санках — ведь по дороге же на работу. Идёт быстро, из-под подшитых валенок только снег летит — тащит меня по Беломорской. Видно, в санках маме ловчее было меня таскать, потому что я — тихоход, а она ходила быстро, впробежку.
Весной, помню, за детским садиком, прямо от его забора, разливалось много воды, просто «море разливанное».
И мальчишки мимо нас, зевак, проносились на плотах — сорванных где-то дверях, которые переплёскивало сверху водой, заливая их ботинки. А мы смотрели с завистью и не смели выйти за разрушенный, в общем-то, забор.
Над этим «морем» (которое находилось на месте возникшего позже ПАТП) в нескольких направлениях тянулись металлические нетолстые трубы, наверное с водой. Над трубами были устроены деревянные короба — их в народе называли «трубами». Вот по ним и ходили люди — и над «морем», и в городе. Деревянный город весь был опутан этими «трубами» — деревянными мостками 60—80 см высотой, под которыми на подстилке из опилок покоился трубопровод.
Вот по этим трубам, уже позже, мы носились над водой. Старые мостки скрипели и шатались, могли оканчиваться прямо посреди «моря». И было страшно —неизвестно ведь, что в глубине воды или болота таилось. Слава богу, никто из нас не сорвался — ловкими и цепкими мы были тогда.
Как кувыркали плиту
Ещё вспоминаю историю, связанную с этим болотом: мы, школьники, обуреваемы были сбором металлолома и макулатуры. А надо сказать, что раньше в городе во дворах и прямо на улицах чего только не валялось! Можно было найти любую годную в хозяйстве вещь. И вот как-то в очередной весенний сбор металлолома рядом с моим садиком мы обнаружили вмёрзшую в это болото целую металлическую плиту! Огромную! Мы не могли пройти мимо. Выковыривая её изо льда, мы промочили ноги до колен. Ничего. Нас было не больше четырёх человек — четверо- или пятиклассников. Нести плиту мы не могли — было даже не приподнять, ведь она доходила нам чуть ли не до груди. Придумали её катить! И перекувыркивали плиту с грани на грань! Как вспомню — до сих пор надрыв в животе ощущаю. Но тем не менее докувыркали до школы. Сдали! А вот какое место заняли — убей не помню.
На этом болоте в центре квартала одиноко стоял белый барак, который мы знали как «сумасшедший дом». Про него так и говорили: «Вот свезут на Болото». Однажды зимой мы по дорожке подобрались к нему и пытались за-глянуть в окошки, подсмотреть, увидеть «психов». Но окна были плотно закрыты белыми занавесками.
Трёхслойные пироги
Теперь на месте всей этой «красоты» стоит автобусный парк — Северодвинское ПАТП. Вот я подхожу к нему. О ужас! Никакого ПАТП здесь уже нет! Давно ли — ещё 14 лет назад — я стояла в этом фойе и ждала аудиенции у начальника предприятия, а теперь здесь какие-то ПЭК, «Молоко» и стоит обыкновенный прилавок! Торговля идёт! Правда, столовая бывшего предприятия на месте, сохранилась и, как видно, служит теперь для всех, что уже отрадно! Вот это перспектива! Значит, ретро здесь накладывается на ретро и получается такой трёхслойный пирог: «Молоко» — ПАТП — болото? Замечательно!
А что же на другой стороне Беломорского, напротив бывшего ПАТП? Там стояла столовка — тоже № 1, тоже первая! Такое бело-жёлтое с полукруглым, как торт, входом здание. Я только один раз ребёнком заглядывала туда из любопытства: чисто, аккуратно, но есть там не приходилось (в детстве этого вообще не хотелось). Столовая кормила рабочих. Потом здесь построили комбинат полуфабрикатов и кормить стали сразу на двух или трёх этажах, а Первая столовая устарела. Правильно, на её месте и должна была открыться новая — функциональная преемственность зданий свято сохранялась в то время. Кстати, снесли Первую относительно недавно. Теперь на её месте автосервис, шиномонтаж, и чудом попавшие сюда дети играют среди старых проржавевших автомобилей.
И снова трёхслойный ретропирог: на месте бывшего ПТУ № 21 раньше стояли белые оштукатуренные одноэтажные бараки, в которых жили люди. Я уже училась в школе, когда их стали сносить. Жители разбирали бараки на дрова — ведь все дома в городе тогда ими отапливались… Но это были щитовые постройки. Не обходилось на разборке и без несчастных случаев: кому-то эти дрова стоили жизни… Потом на месте целого квартала бараков возвели современные здания ПТУ, комбината полуфабрикатов. Теперь профтех-училища нет — вывеска возвещает, что здесь располагается Техникум строительства, дизайна и технологий, а на месте комбината ПФ царствует очередной торговый центр.
Всё ещё кинотеатр
Возвращаюсь через Первомайскую и иду по чётной стороне проспекта. И вот он, трёхслойный пирог, снова: на месте бывшего кинотеатра «Прибой», помню, стоял барак, в нём жила моя одноклассница с мамой. По весне к ним нельзя было войти без сапог: вода стояла на полу, как на болоте. И в коридоре, и в комнатах. Рядом с бараком находилась будка тёмно-синего цвета — «Фотография». Там меня мама сфото-графировала в школьной форме ещё до 1 сентября. Всё счастье от этого события отразилось на моём лице…
Сейчас, понятно, здесь стоит здание кинотеатра. Помню, как его строили. Это был наш кинотеатр, свой «Прибой». До того посещали «Родину», Клуб строителей, Клуб им. Горького. А потом пришли новые, страшные времена, и здания кинотеатров в городе превратились в торговые точки. Люди сюда ходили общаться, влюбляться. Сейчас никто не ходит. В здании «Прибоя» сейчас, кажется, продают мебель. Я ни разу не была в этом магазине. Для меня это все ещё кинотеатр, пусть и временно оккупированный.
Через дорогу от кинотеатра — магазин. И тогда он был продовольственным. Запомнился мне потому, что один раз мы стояли там в очереди за хлебом. Было это году в 1963-м. Бабушка приехала из деревни к младшей дочери, она здесь жила неподалеку, в коридорном доме. Должны были «выкинуть» хлеб. Его тогда почему-то было мало, давали, видимо, по три буханки в руки. Бабушка взяла меня с собой, мы отстояли очередь и получили на руки шесть буханок, это я помню. Хлеб был, по-моему, и не чёрный, и не белый, а серый — «обдирный».
Брикет фруктового чая
Дом № 26 по Беломорскому — он и сейчас стоит в том виде, в каком был. Держится. В нём жил мальчик из нашей школы, его все знали. Однажды что-то случилось на заводе (в народе это называли «ампулу раздавили»), и к нам в школу пришли люди со специальными аппаратами и проверяли ими детей. На одежде этого мальчика был установлен повышенный уровень радиации. Мальчик куда-то делся, мы не знали, что с ним.
Прямо напротив рабочих бараков и в те времена стояли дома-дворцы — «сталинки». Да, красиво: рабочие общежития — с белыми колоннами. Просто замечательно! С отделкой кое-где под Древний Египет. Такой дом стоит на перекрёстке с улицей Торцева. Помню вековечную аптеку в нём, на углу: там мы, школьники, покупали вощёную бумагу для компрессов (она лежала прямо на прилавке целой стопой) и обкладывали ею дневники и тетради! Получалось очень аккуратно, и сразу видно, чей дневник.
А за углом был магазин «Рыба — Мясо». Не помню в нём никаких деликатесов — не до них было, но помню прилавок, обитый жестью, и мясо, висевшее на крюках за спиной продавца. А рядом был продуктовый магазин — в нём продавец большим алюминиевым совком насыпал в кульки весовой колотый сахар. Вкуснейший! Там же мы, школьники, могли купить брикет фруктового чая или прессованного какао с сахаром и тут же с наслаждением лопали его! Брикета чая, правда, хватало на несколько раз — он был большим. Какая была вкуснятина! Тут же, рядом, на углу стоял ларёк, где продавали мороженое. К нему постоянно кто-то подбегал, и я помню даже мороженое розового цвета!
Жильё уходит в небытие
Между улицами Торцева и Совет-ской квартал почти без изменений — дома и дома, жилые. Но по левую руку уже растёт новое кирпичное здание,
а по правую — что-то шебуршит за строительным забором. Старое жильё уходит в небытие, старый город видоизменяется.
За перекрёстком — здание военкомата. Недавно засекла, что из него выносят мебель. Может, и оно уже переселяется?!
В старом, ныне жилом, здании за ним раньше был детский сад, неподалёку стоял киоск с журналами и открытками. А дальше, на углу с улицей Республиканской, находился большой дом с высоким крыльцом — брат-близнец бывшего Дома Советов — детская поликлиника! Его почему-то снесли, очень давно, потом собрались здесь что-то строить, может быть что-то тоже медицинское, положили фундамент, да так и бросили! Яма зарастает лесом, иногда там собираются посидеть на остатках фундамента пьянчужки, благо рядом какое-то питейное заведение…
А по чётной стороне, напротив, — двор с привольно разросшимися тополями. Правда, двором его трудно назвать — многие дома по периметру уже снесены. Но и раньше он мне казался самым тихим местом в округе — почти деревней. Коты загорают на окошках, ромашки цветут… Во дворе стоит здание — тоже очень старое. Раньше в нём были детские ясли, куда ходила моя младшая сестра. Помню, иду я как-то ранней весной (сосульки капают) и вижу: в трусиках и маечке, ботинках на босу ногу, она снаружи, стоя на веранде, заглядывает в окна садика! Точно, это была она.
Потом, году в 1995-м, в этом доме была мастерская по изготовлению мебели, и я занимала у мужиков электродрель, чтобы просверлить пару дырок в стенах квартиры. Дали, поверили на слово. Теперь же это здание за сильно глухим забором с большими замками. Не сектанты ли там обосновались — в таком тихом уголке? И снова пирог: «сектанты» — мастерская — детские ясли…
«Отпахавшие» 80 лет
Перехожу Республиканскую и — ба! «Одноэтажная Америка»! От деревянных дворцов переходим к нашим знакомым — баракам, хоть и украшенным угловыми крыльцами-полуротондами. Правда, бараки здесь стоят не прямо на земле, а кое на каких подклетах, но это дела почти не меняет. Сейчас всё это вросло в землю, захирело и заброшено. Но что бы ни говорили официальные лица и лица в розовых очёчках, а я всё-таки выскажу своё мнение: раньше каждый квартал Северодвинска (Молотовска ещё) был выдержан в едином стиле и выстроен по единому плану. Не найдёшь в старых кварталах двух совершенно разных углов! Теперь же, при новой застройке, царит такая разносортица и разновкусица, что мама не горюй. Может, оно и весело, только оптимизма не добавляет. И всегда, когда строится очередная стена в полтора-два кирпича, так и хочется спросить: а сколько это простоит? Вот, например, хотя бы тот торговый центр, что находится сразу за этими старыми бараками? Они-то 80 лет «отпахали». Конечно, не мне уже эти здания осваивать, но за детей беспокойство берёт: не холодно ли им будет? Надолго ли пластиковых труб хватит и обложенных какой-то ватой стен?..
А не оставим, не законсервируем хотя бы один старый деревянный квартал в городе — и у него вовсе не будет своего лица! Истории не будет.
На нечётной стороне Беломорского виднеется новое здание — строительство из кирпича идёт вовсю. А раньше тут, на углу с улицей Индустриальной, стояло двухэтажное здание швейной фабрики, которая в 90-е годы попала в нечестные руки, и её растащили-разграбили ни за понюшку табаку, лишив город нужного производства, а многих женщин — работы. Может, сейчас где-то и есть её заменитель, но размах у него явно не тот. Откроется ли в новом кирпичном здании новая швейная фабрика, что должно бы быть по правилам? Неизвестно.
Тайна за глухим забором
Перехожу дорогу. Под ногами асфальт, который уложили совсем недавно. Хороший асфальт. Дорогу эту — новое покрытие Беломорского проспекта — строили не помню сколько. Лет так 15 — столько времени он был перегорожен заборами, за которыми что-то таинственно делалось. По-моему, так ничего не делалось. Люди говорили, что прежнее городское начальство «деньги в землю закапывает». Но вот дорогу всё же положили. Хороший асфальт, качественный.
Вокруг старой швейной фабрики до последнего времени стоял забор, вход был строго воспрещён. А на территории её находятся ещё два старых — первых лет — деревянных здания, которые обшиты не по-нашему, не по-русски — внахлёст. В деревнях я не видала такой качественной, но затратной обшивки домов, вообще нигде не видала. Кто их обшивал? Почему именно так? Кто на это ответит? А очень хотелось бы знать — ведь скоро эти старые строения снесут, пропадёт еще один кусок нашей истории, которую мы разбазариваем направо и налево.
В этих старых закрытых дворах каких-то учреждений, видно, поселились уже дикие птицы и бродячие коты. Вот прямо у дороги, в песочке, поджав лапы, лежит голубь. Греется. Пестрёнький такой. Но какой же это голубь?.. Клюв-то у него как у чайки. Нет, тоньше. Кулик, наверно. Крупный такой. И оперенье как будто не чайки. Я иду мимо, а он глазом косит, а слезать с нагретого места не хочет. Вот кот по соседству вырыл в земле ямку и присел… И наплевать ему, что рядом, через улицу Индустриальную, за высоким забором бьёт и бьёт копёр. Ему хорошо — он у себя дома.
А вот этот квартал, что сейчас за строительным забором, он что в себе заключал, кто был раньше его хозяином? Он всегда охранялся — комар носа не подточит. У ворот одно время стоял ларёк, где продавали пряники и хлеб. Неужели за этим глухим высоким забором была территория старого хлебокомбината? Когда в прошлом году рушили здесь всё, оказалось, что тут тоже стояло несколько деревянных зданий, которых раньше никто в городе не видел. Что в них такого было, что они простояли за глухим забором до наших дней? Просто бесхозные? И какой кусок истории города ушёл вместе с ними в ковше экскаватора? Тайна. Она всегда рядом с нами в нашем городе.
Ангелина ПРУДНИКОВА
Фото Владимира Тикуса
