«А вместо грядок теннисный корт! А на нём девчонки в белых юбочках прыгают…»

Огородный бум

Когда в восьмидесятых годах страну захватила волна дачного строительства, окрестности Северодвинска стали обрастать маленькими самодельными домиками, гордо называемыми дачами. Повсеместно организовывались дачные кооперативы, в которых сотни энтузиастов размежёвывали на шестисотки болотистую местность.
По пятницам да по субботам собирались дачники напротив кинотеатра «Россия». Это сейчас там «Никольский посад». А тогда было пустынное место, а на нём остановки, от которых в разные направления отправлялись автобусы.
Должен сказать, что лично меня этот дачно-огородный бум не интересовал.  Друзья, счастливые обладатели шестисоточного болотного уюта, постоянным упорством пытались во-влечь меня в огородную деятельность.  Я же всегда находил отговорки, чтобы не копать, не возиться в болоте и не таскать на себе тонны песка.
В свободное от работы время мы ходили в походы, ездили к родителям, а то и просто бездельничали, загорая на Яграх. На дачу, по моему мнению, времени в нашей семье не было.

Участок с косогорчиком

И вдруг в одну из суббот утром раздался звонок в дверь. На пороге приятель Мишка.
— Привет, — говорит. И с порога: — Серёга, я дачный участок покупаю. Нужна помощь.
А с Мишкой у нас отношения были супердружеские. Работали в одном отделе. Он электроник, я математик. Столько всего мы в таком симбиозе наворотили, в хорошем смысле, что «мама, не горюй». В командировки вместе ездили. А как выходные — так мы на природу. Подработать где-нибудь — мы опять-таки вместе. Чего только не затевали — даже вино из гнилого винограда делали.
Так вот, Мишка и продолжает: мол, присмотрел давеча местечко для дачного участка. А поскольку денег пока нет, участочек нужно «застолбить» — сделать видимость, что намерения серьёзные. Кустики там повыдёргивать, тропинки во мху протоптать.
—Тут недалеко, минут пятнадцать, сосну распилим, начало благоустроительства зафиксируем.
— Ладно, — говорю, — какие проблемы, пошли.
Жена встряла было в разговор, что у нас планы на сегодня и ещё чего-то, но я её успокоил:
— Пятнадцать минут! Сосенку спилим и домой.
Кто же знал, что пятнадцать минут — это только на автобусе, а там ещё полчаса по лесу да болото стороной обойти.
А этот дачный кооператив был организован инициативной группой какой-то воинской части. И Мишкин кореш, там служивший, предложил ему поучаствовать в разметке местности будущего «парадайза». Мол, пару выходных поработаем, а потом как участники инициативной группы будем иметь приоритет в выборе участка.
Ну Мишка и клюнул. Две субботы и два воскресенья под проливным дождём вырубал просеки на болоте да колышки вбивал. А по окончании, выждав, пока все кооперативщики участки разберут, скромно взял себе из того, что осталось. А осталась пара участков с небольшим песчаным  косогорчиком, под которым кабель высоковольтный проходил — правда, глубоко, но копать на полтора метра от него в разные стороны было нельзя. А это, считай, метров двадцать квадратных от участка оторвано.
Председатель так и сказал: «Хочешь, бери — не хочешь, не бери». Что оставалось Мишке? Вздохнул и согласился.

Заманчивое предложение

За разговором полтора часа и пролетели. Пришли мы наконец на участок. Сосенка та в обхвате около метра была. И росла так, что корни у неё были на соседнем участке, а ствол и крона — на Мишкином. Вот они с соседом и договорились, что сосед корни подрубит, дерево на Мишкин участок рухнет, Мишка сосёночку распилит — оба кипучую деятельность председателю кооператива покажут.
Пилим мы дерево, а оно мокрое, пила тупая, комары донимают. Решили перекур сделать, чтобы хоть дымком этих кровососов отогнать.  Мишка на соседний участок кивнул и говорит:
— Давай, Серёга, бери участок, пока свободный.
— Нет, — говорю, — извини, не лежит у меня душа к грядкам.
А он мне:
— Да какие грядки! Мы два участка соединим и теннисный корт построим. — Модно было в то время в большой теннис играть. И добавляет: — Представляешь, приезжаем на выходные, девочки в коротких белых юбочках по корту прыгают, мы на них поглядываем, угли в мангале ворошим, мясо на шампуры насаживаем… А?
И мне эта картина так реально представилась…
— А чё, — говорю, —хорошая идея.
И тут Мишка поллитровочку из рюкзака вытаскивает и около недопиленной сосны на опилочки аккуратненько ставит:
— Давай за это по рюмашке!
Вот чего-чего, а приятель мой — запасливый мужик: знал, что в лес без сугрева нельзя идти. Выпили, закурили. Дальше как всегда: между первой и второй…. Далее — за тех, кто в море. Потом пошли будущий корт размечать. О сосенке напрочь забыли. Вскоре темнеть начало, мы домой засобирались. Пилу, чтобы не тащить домой, соседу на хранение отдали.
Домой зашёл — жена руки в боки: где был? Я ей про участок, про отдых, шашлычок… Правда, про девочек на корте умолчал. Но сказал, что в субботу никаких планов, нужно дерево допилить, с участком определиться и принять решение.
Жёнушка у меня просто золото — всё поняла, тормозок к субботе собрала, удачи пожелала, только что не перекрестила на дорожку.
Опять автобус, лес, болото. Пилу из сарайки достали — и за работу. Ёрзаем пилой по этой чёртовой сосне, от мошкары отмахиваемся, а сами всё на соседний участок поглядываем. Прикидываем, сколько корней выкорчевать нужно, сколько машин песка да гравия привезти. А как привезти, если дороги ещё нет?
Мишка и говорит:
— Слышишь, топор тюкает? Это Степаныч, председатель. Пойдём насчёт дороги узнаем.
Председатель оказался мужиком компанейским. Разговорились, планы стали строить.
И тут кто-то сказал:
— А почему бы не отметить нашу встречу?
И опять: между первой и второй, за тех, кто море… Разо-шлись уже ближе к вечеру. Только-только на последний автобус успели.

Почти половину распилили!..

Жена меня встретила провокационный вопросом:
— Распилили?
Понимая, что картина теннисного корта с девочками её, скорее всего, не воодушевит, я начал мямлить что-то про ландшафты, мелиорацию и подъездные пути.
В конце добавил:
— Не распилили, но в субботу допилим.
Неделя пролетела вмиг. На работе мы с Мишкой занимались только дачными расчётами. Он алгоритм набросал, я программу написал. ЭВМ гудит, перфокарты заглатывает, принтер результаты расчётов печатает. Всё вроде хорошо. Если на всех делить, да ещё если командование части матросиков выделит — наш дачный кооператив будет не хуже гагринского побережья.
В субботу мы снова на Мишкин участок. А там уже народу… Просеки между участками расширяют, канавки мелиоративные копают, топорами вокруг тюк да тюк. Я же соседний участок «окучиваю»: колышками огородил, тропинки протоптал и свою часть теннисного корта верёвочками обозначил.
Где-то к обеду снова за сосну взялись. Уже без перекура. Почти половину распилили.
И тут как громыхнёт да как ливанёт!  Мы к Мишкиному соседу в сарайку — непогоду пере-ждать. Минут пятнадцать сидели.
Сосед не выдержал и говорит:
— Погостили, пора и честь знать.
Вот же гад, думаю, с неба-то как из ведра льёт — хороший хозяин собаку из дома не выгонит.
— Ладно, — говорю,—  давай посуду…
Не помню уже, что там между первой и второй было, но, приехав домой мокрым до нитки, грязным, но уже трезвым, я, столько вложивший в будущий дачный коттеджик, опережая вопросы жены, сказал:
— Всё, дорогая, будем строить дачу, участок я застолбил.
Когда в очередную субботу мы с Мишкой появились на нашей «фазенде», нас встретил Степаныч и с виноватой улыбкой сказал:
— Ребята, извините. Тут приехал командир части, и ему приглянулся Мишкин участок.
Впоследствии оказалось, что это был самый лучший участок во всём кооперативе: и болотце, и косогорчик песочный… А поскольку Мишка не состоял на службе в той части, то его, а вместе с ним и меня… Вроде ничего страшного, а осадочек-то остался. Да и Бог с ним. Кооператив тот всё равно прикрыли: слишком близко он к воинской части прилегал. Мишка потом в другом месте дачу построил. А поскольку там рядом свободных участков не было, я и дёргаться не стал. На одном участке теннисный корт не построишь, а без него какая дача?
*                    *                    *
Спустя несколько лет ходили мы с Мишкой по ягоды в тех местах да набрели на сосну нашу недопиленную. Присели на неё, закурили. Помолчали.
Мишка из рюкзака поллитровочку выудил, на сосну аккуратненько поставил, вздохнул и промолвил:
— Тут теннисный корт всё равно не построили бы — грунт оседает.

Сергей ПТАШИНСКИЙ