Детство на развалинах

http://nworker.ru/wp-content/uploads/2017/12/195_d1095-m.jpg

Телевизор смотрю редко, но так случилось, что услышала спор о выступлении в Бундестаге школьника из Нового Уренгоя — мальчика, сказавшего о «невинно погибшем» немецком солдате, попавшем в плен под Сталинградом. Нет, я не упрекаю мальчика. Он не виноват, он просто не видел того, что было тогда. А я видела. И вспоминаю.

Что вспомнилось бабушке из Сталинграда после рассказа мальчика из Уренгоя

Я родилась в Сталинграде. Четыре года было мне, когда началась война. Нас вывезли из города — а вернулись мы после его освобождения на руины. Конечно, я, будучи ребёнком, не видела всего. Но позднее работала и общалась с теми, кто помнил всё.
Одна моя коллега по заводу «Баррикады», Мария Дмитриевна Ячменникова, вспоминала (хотя и очень неохотно, конечно), что сразу после освобождения города отрабатывала несколько дней по четыре часа на уборке мёртвых тел, чтобы получить разрешение устроиться на работу…
Впрочем, и того, что помню я сама, слишком много, и воспоминания эти сейчас нахлынули.
Припоминаю лачужку, в которой жила моя тётя, — из металла сбитых самолётов. Там тётя жила несколько лет. Мы жили в бараке с двухъярусными койками. Когда появились первые двухэтажные кирпичные дома, то какими дворцами они казались среди развалин! И каким лакомством казалась пшённая каша, если удавалось её сварить тут же, на костре во дворе!
Люди гибли и спустя много времени после освобождения города. Подрывались на боеприпасах ежедневно или почти ежедневно. Особенно много среди них было детей. Наши матери работали, слышали взрывы — и как же они бежали домой после окончания рабочего дня, думая: не с моим ли ребёнком несчастье?
Когда пришло время пойти в школу, я училась в классе со многими детьми из детдома. Наши мальчишки играли в подвалах разрушенных зданий.
Однажды взяли и меня. Я очень боялась, но пошла с ними. Помню пол, усыпанный гильзами, разбитые каски, фляжки. А у выхода… сумка и ворох писем, свёрнутых треугольником. Кто-то не дождался вести от родного человека — может, последней…
Мой отец воевал. Закончил войну в Венгрии и вернулся домой, но прожил совсем недолго. Помню его очень немногословные рассказы, из которых вынесла одно: война — это ужас даже для самых стойких.
Послали бы рассказать обо всём этом бабушку из Сталинграда, а не мальчика из Уренгоя. Я бы могла сказать даже то, что сказал тот мальчик: я знаю, что не все немцы какие-то изверги. Мама восстанавливала завод, там же работали и пленные. И однажды она принесла мне игрушку. Уже не помню, что именно это было, помню, что она сказала: немец сделал… Но говорить о «невинно» погибших?..
В Сталинграде-Волгограде я жила до 27 лет. С 1965 года в Северодвинске. Работала на Севдормаше. Завод наш приказал долго жить, а мы ещё живём. И многое помним — и о мире, и о войне. Нас, последних очевидцев, мало осталось.

Лидия Ивановна БЕЛКИНА
Фото с сайта russia-greece2016.ru. Знаменитый сталинградский снимок Эммануила Евзерихина «23 августа 1942 года. После массированного налёта гитлеровской авиации».

Редактор
Редактор
Administrator

Последние новости

Рубрики

Календарь публикаций

Декабрь 2017
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архив записей