60 лет назад, на Всемирном фестивале молодёжи и студентов, советские ребята впервые общались с иностранцами

Наставления из «серого» дома
Мой друг и сосед по парте Борис протянул мне местную газету «Ленинец». А там объявление о конкурсе на эмблему областного фестиваля. Среди призов — путёвка в Москву на VI Всемирный. На следующем уроке я взял лист бумаги и попробовал нарисовать эмблему (имел небольшой опыт рисования их в Ивановском аэроклубе). После купил конверт и отослал эскиз в редакцию.
Однажды в класс забежала секретарша школы и объявила, что меня и Борьку срочно вызывает директор. Нас срочно требовали в обком комсомола! «За что?» — гадали мы. Оказалось, мы заняли в конкурсе эмблем первое место. Рисунок я доработал — целую неделю тонким пером выводил каждый уголочек. Эмблема понравилась. Областной фестиваль молодёжи состоялся в Иванове 8—10 июня 1957 года. С нашей эмблемой! В качестве приза мы получили путёвку в Москву.
Перед поездкой на VI Всемирный фестиваль мы были приглашены в здание Управления комитета Государственной безопасности по Ивановской области — в «серый дом», как его прозвали. Кэгэбэшники провели с нами «профилактическую» беседу. Вывод мы сделали один:  опасно встречаться с зарубежными гостями. Однако у нас было радост-ное ощущение от предстоящего события. С нами поехало несколько дядек, так сказать, надсмотрщиков. Но разве можно в Москве усмотреть за каждым!
Сборы в поездку были недолгими. Имелся один костюм — в нём и поехал. Пригодился фотоаппарат «Pouva Start», привезённый тётей из Германии. Поезд повёз 200 делегатов из Ивановской области, в том числе меня и моего друга, на фестиваль в Москву. В руках у меня была голубенькая путёвка с № 2 800.
Нас встречали плакаты с эмблемой — фестивальной ромашкой. Итоговый логотип создал извест-ный московский художник Константин Михайлович Кузгинов. Всего жюри оценивало около 300 эскизов со всего Союза, но цветок, который был прост, но вместе с тем уникален, выбрали почти сразу. Позже, в 1958 году, Венский конгресс Всемирной федерации демократической молодёжи объявил о том, что ромашка Кузгинова взята за основу для последующих форумов.

Платья мини и брючки капри
Итак, это был праздник! Пёстрая толпа, необыкновенно разодетая. Это сейчас Москва избалована иностранцами, а тогда москвичи смотрели на африканцев разинув рот. Некоторые представители необычной расы имели такую тёмную кожу, что с трудом различались черты лица.
ВСХВ (Всесоюзная сельскохозяйственная выставка) в Москве блистала золотом отделки среди обильной зелени. Де-легаты фотографировались у шикарного фонтана «Дружба народов», украшенного скульптурами 16 девушек (по числу республик в СССР). Европейцы с уважением рассматривали реактивный гражданский самолёт Ту-104 и другие экспонаты ВДНХ.
Мы часто бродили по Москве втроём: я, друг Борис и круглая отличница одной из ивановских школ. Наши три головы постоянно крутились вслед за очередной представительницей западной моды. У нас ещё так не одевались. Обращали на себя внимание девушки, одетые в элегантные короткие брючки капри, которые идеально подчёркивали достоинства фигуры. Наша отличница стала понимать, что она одета не очень. Фестиваль дал толчок! Уже на следующий год наши красавицы стали менять свои наряды.
Я до сих пор помню лица зарубежных гостей, людей другого, непривычного для нас мира, находящегося  за «железным занавесом».  Они были обычные люди, такие, как мы, очень дружелюбные и совсем не опасные.
Помню, как во время посещения Московского Кремля около Успенского собора встретил красивую пару. Симпатичная итальянка Лидия приехала в Москву из Бергамо с другом Эрнесто Дзанетти. Тогда, в 1957 году, они ходили в обнимку, что было у нас не принято. Ей — 18, ему — 24. Они были молодыми коммунистами. Лидия подходила на звание самой красивой девушки фестиваля, её жених был не менее хорош. Кинозвёзды могли отдыхать, как говорят сейчас.
Уже потом через интернет я узнал, что у Лидии и Эрнесто состоялась гражданская процедура бракосочетания в Бергамо. Эрнесто Дзанетти был президентом провинциального политического комитета Коммунистической партии нового фундамента «Левая Европа». Из-за событий в Венгрии в
1956-м, Чехословакии в 1968-м партия раскололась на два крыла и разорвала отношения с Москвой. Лидия и Эрнесто  всю жизнь   работали в коммунистическом движении Италии. На похоронах Лидии в 2001 году группа товарищей из провинции Бергамо оформила процессию, как она бы хотела: в окружении красных флагов с серпом и молотом и с «Интернационалом» в качестве фоновой музыки…

Фестиваля результаты
Немецким фотоаппаратом я наснимал целую плёнку танцев египтянки Наймы Акеф. Танцы эти были с элементами за-претной в Советском Союзе эротики, а у нас её выступление назвали классическим танцем Востока. В цветном документальном фильме о фестивале демонстрировалось её выступление под смешным названием «Танец освобождённой рабыни», а газетчики оставляли комментарии типа «Египетский танец бежит по жилам Наймы». Девушка потом стала известна по музыкальным фильмам (а их было более 50).
Но нам тоже было что показать! Всем нравился наш советский ВИА «Дружба». Коллектив, который возглавлял Александр Броневицкий, выступил с программой «Песни народов мира» и получил золотую медаль фестиваля. Молодёжь пританцовывала, слыша кубинскую «Ча-ча-ча» — тоже новый для нас танец..
Я запомнил, что на плакатах было повсюду слово «мир» — и на немецком «Frieden», и на итальянском «pace»! Английского «peace» нигде не было. Да, английский язык не был популярен, как сейчас.
…Уже когда я приехал в Иваново, мне показали выпуск местной газеты «Ленинец». На первой полосе — снимок, где я запечатлён вместе с итальянскими друзьями. Под фото подпись: «На улицах, стадионах, в парках Москвы — всюду можно видеть, как дружески беседует молодёжь, обменивается значками, сувенирами». Упоминалась там и египетская танцовщица Найма. «…Когда её спросили, какое впечатление оставляет фестиваль, она ответила: «Как жаль, что человек не может разорваться на части, чтобы увидеть всё, что приготовили хозяева советской столицы».
Спустя много лет муссировались слухи, что было всё не так хорошо, как писали. Может, был негатив, но мы этого не замечали. Нам было просто хорошо. Приводилась, например, сводка из МВД за 1958 год. В ней отмечалось, что после фестиваля в Москве якобы родился 531 мулат. А в следующих годах не появлялись? Ну тогда по всему Союзу должна была появиться целая армия темнокожих, а не только в столице. А если и была любовь, то она и в войну была, всё это — жизнь.
Кстати, надсмотрщиков наших мы не замечали. Наверное, они где-то затерялись!

Сто вопросов русским
Во время фестиваля вышло шуточное издание «Сто вопросов иностранцев и ответов на них». Например, на вопрос: «Почему в Советском Союзе совсем нет ночных клубов?» был находчивый ответ: «За полярным кругом в полярную ночь у нас все клубы ночные!». Или на вопрос: «Почему в СССР нет стриптиза?» оправдание нашлось такое: «Зато у нас есть художественная гимнастика!».
***
Через несколько лет я стал жителем Северодвинска. И узнал, что городу на фестиваль была выдана всего 21 путёвка. 43 года я проработал на судоверфи. В 1993 году в Северодвинске был утверждён герб. Рисовал его художник Валерий Дадыко. На серебряном поле — красный цветок шиповника, в оконечности щита — синяя волна. Цветок напоминает корабельный винт.  Такой вот мой путь со школы: от ромашки до шиповника…

Альберт КОТЕЛЬНИКОВ
Фото автора. На VI ВФМС в Москве (слева направо): переводчица с итальянского, Эрнесто Дзанетти и Лидия из Бергамо (Италия).