60-летие в кругу близких отмечает известный полицейский города

Два неизменных правила

— В ноябре будет 40 лет, как я живу в Северодвинске. Из них 32 года отработал в милиции-полиции на улице Республиканской, 32. Архитектурное здание, кстати. Правда, там уже нет знаменитого дивана для нарушителей.
— Не поверю, что, выйдя на пенсию, ничем не занимаетесь. Где себя реализуете?
— Во-первых, прошли уже вторые выборы в общественный совет при ОМВД Северодвинска. В предыдущем я был заместителем председателя, сейчас — его глава. Во-вторых, начал чаще ездить к родственникам. Отойти от бурной работы было непросто. Первое время рука тянулась к телефону.
— На пенсию всё ещё не ушли?
— Первый год — да. Сейчас немножко по-другому. Но в отдел тянет: ребятам тоже не хватает этого общения. Когда к нам стали приходить сотрудники 1980 года рождения, гордость была: он тогда только родился, а я уже пришёл работать. И я был рад тому, что эту молодёжь успел поставить на истинную дорогу. Я всегда говорил сотрудникам: «Работать надо честно и порядочно». И сам не боялся ночных звонков. Никогда не думал о побочных заработках. И всегда поступал так, чтобы за меня не было стыдно моим родителям и детям.

Преступник всесоюзного масштаба

— Абрам Мушегович, расскажите, как задержали первого преступника.
— Я ещё в школе милиции в Архангельске учился, в 1981 году. Иду после занятий и слышу: бабушка просит о помощи. Догоняю мужчину, а он держит руку за пазухой. Думал, нож или пистолет. Оказалось — обычный будильник. Поначалу даже обидно стало. А потом узнал, что задержал особо опасного преступника, находившегося во всесоюзном розыске. Генерал Вдовин, начальник управления МВД области, пришёл на экзамены в учебный центр и вручил мне фотоаппарат «ФЭД».
— Знаю, что вы и на городской Доске почёта побывали.
— Не помню, чтобы туда заносили фотографии сотрудников милиции. Вырезка из «Северного рабочего» за 1982 год  у меня до сих пор хранится.
— За что вас отметили?
— Первые три года я стоял на посту на улице Гагарина, 13 — у прежнего ресторана «Белые ночи». Там был побит рекорд: ни одного нераскрытого уличного преступления за девять месяцев.

Понюхать пороху

— Почему не перешли работать в другое подразделение?
— Решил вначале пороху понюхать. Десять классов окончил с двумя четвёрками в аттестате. Когда приезжал домой в Нагорный Карабах, учителя готовы были меня разорвать: ты почему не поступаешь в вуз? Но это было сознательно. Никогда не хотел быстренько получить «офицера», машину, кабинет. Всего добивался трудом. А высшее образование получил, когда понял, что пришёл ТУДА. Потом пошла карьера командирская. Я все ступени прошёл, никаких трамплинов не было. В 1993 году возглавил батальон: нескольких месяцев не хватило до 20 лет службы в этой должности. Бывало до 200 человек личного состава. И за каждого головой отвечаешь. Но работу я любил. В первую очередь за то, что на улице лицом к лицу с преступником сталкиваются именно наружные службы.
— То есть остались потому, что решили: это ваша миссия?
— Да — обучать. Когда я стал командиром, уволил многих: сотрудник милиции и пьянство несовместимы. Если, работая в органах, свернул с верного пути, можешь деградировать. Главной моей задачей была работа с сотрудниками. Придираться никогда не любил. Порой  даже спрашивал провинившегося, заслуживает ли он наказания. Были и ситуации, когда говорил: «Тебе надо увольняться. Не туда пришёл».

Бригадир в Нечерноземье

— Вы давно стали в городе своим. А как вообще сюда попали?
— Служил здесь срочником и остался. Правда, не сразу. Как ярый комсомолец поехал Нечерноземье поднимать: Рязанская область, Милославский район, село Чернава.
— Что там не срослось?
— Сейчас, говорят, пьют в деревнях. А тогда что творилось… Я впервые видел такое в советской деревне. Когда зарплату получали, в очереди из мужчин один я, остальные — жёны. Ни один мужик не посмеет подойти к кассе за деньгами, иначе всё пропьёт. Несколько раз видел: впереди идёт жена, обязательно с палкой, муж сзади. Он говорит: «Маша, дай мне три рубля, я тебе огород вспашу». Спрашиваю: «Вы не вместе живёте? Почему огород ЕЙ вспашешь?». Отвечает: «А мне это зачем надо?».
— В общем, сбежали оттуда.
— Полтора года проработал и уехал. Если бы остался, сейчас уже, наверное, губернатором области был. Бригадиром я стал через полгода. 20-летний пацан, единственный непьющий в деревне… Три месяца ходил в райцентр, чтобы отпустили. Сюда приехал в 1980 году. Улица Лесная, 53, винная лавка: рядом с ней, в «гражданке», с повязкой на руке и прошла моя первая смена 22 сентября.

А мог бы быть пожарным

— Вернуться на родину, в Нагорный Карабах, не думали?
— Нет. Из армии пришёл сержантом с прекрасной армейской характеристикой. Но не думал, что пойду в милицию.
— Как же это случилось? Ведь в роду милиционеров не было.
— Ещё во время службы к нам ходили «покупатели»: из пожарной части, из милиции. Я тоже потом отправлял командный состав и кадровиков в воинские части, чтобы хорошие люди пришли к нам работать.
— Так вас и «купили».
— Да. Может, это и было моё призвание. Поверишь: должности никогда не просил. Смешно. И стыдно. Подойдёшь, а тебе ответят: не достоин. Это приговор. Предлагали, кстати, в Онегу ехать, где не было начальника: полгода — и ты полковник. Отказался: из Северодвинска уезжать не хочу.
— И всё-таки вы с жаркого юга попали на холодный север. Не хотелось перебраться в тёплые края?
— Знаешь, Катерина, я как раз и нашёл место, где жить. Терпеть не могу жару! Когда приехал сюда жить, город был чистюля, каждый год побеждал во всесоюзных соревнованиях по благоустройству. И мне это импонировало. Молодой перспективный город, и ты сам молодой — что делать в деревне?
— Можно было переехать в Ленинград, к брату.
— А вот большой город терпеть не могу. Там все словно ходят по твоим ногам. Приезжаю к детям в Москву — дай бог неделю вытерпеть.
— А Виктор, ваш сын, говорил, что хотел бы перевезти вас ближе к себе.
— Был разговор. Может, когда-то и придётся уехать. Но пока здоров, в Северодвинске себя чувствую лучше.

Шесть братьев в разных городах

— В семье, кроме вас, ещё были дети?
— Нас шестеро братьев, старшего уже нет в живых. Все в разных городах живём: Питере, Саратове, Балашове, Северодвинске.
— Есть мероприятия, на которых все вместе собираетесь?
— Дни рождения — это святое. За последние два-три года несколько юбилеев отметили. В таком возрасте надо чаще общаться.
— Родителей уже нет в живых?
— К сожалению, да. Папа прожил 99 лет, его похоронили в Балашове со всеми почестями. Он был последним в районе участником двух войн — с японцами и немцами. Его день рождения мы отмечали 9 мая, хотя родился он 2-го.
— Про сына Виктора мы писали. А дочка Лидия чем занимается?
— В Москву с семьёй переехала. В дошкольном образовании работает. Дети по моим стопам не пошли. Сына хотел в милицию отдать, но, когда он сказал, что хочет быть актёром, я не был против. Только чтобы это было серьёзно.
— Верили, что поступит?
— Верил, что если он задумал пойти по этой линии, то пойдёт до конца. У него характер, как у меня. Много вижу молодых людей: два года поработает там, два года здесь. Не люблю я этого. Он никогда не станет специалистом. Если уж что-то начал делать, иди до конца.

Секрет хорошего шашлыка

— Знаю, вы хорошо готовите шашлык и у вас есть свой секрет.
— Никакого секрета: нужно хорошее, свежее мясо и хорошие специи (мне с юга привозят). Мясо мариную только в них. Никакого майонеза, кефира, пива. При комнатной температуре достаточно трёх-четырёх часов.
— Есть национальные армянские блюда, которые вы готовите?
— Не только армянские. Пельмени — чьё блюдо? Сейчас все шашлыки делают в Северодвинске, а всю жизнь это было южное блюдо. Всё перемешалось. И я радуюсь этому. Делаю долму, картошку жарю с мясом на шампурах. Некоторые даже называют её «картошкой по-степаняновски». Тушу баклажаны, перец и помидоры с зеленью — получается аджапсандал.
— Это ведь азербайджанское блюдо.
— Нет. Вот видишь! Подаю его к шашлыкам, когда сижу с друзьями. По-моему, это и есть счастье. А где живёшь, не главное. Важнее — кто рядом с тобой.

Прийти работать в милицию не геройский поступок. А вот проработать там 25—30 лет — другое дело. Раньше за это давали орден Трудового Красного Знамени. И не зря.

Фото автора. Степаняны в сборе! В центре: Абрам Мушегович с внучкой Валерией. Слева направо: брат Николай, сын Виктор, дочь Лидия, братья Вазген и Борис.