Конец весны — время надежд, ожидания тепла, солнца в природе и в душе, радости... И огорчений: сколько беспорядка вокруг сразу становится видно! Чисто, как известно, там, где не мусорят. Или хотя бы прибирают. А ещё там, где о недостатках говорят открыто, пусть даже так, что с этим можно поспорить. Об этом — сегодняшняя подборка писем горожан.
Вместо тополя — машины
Вижу, как в нашем городе спиливают могучее дерево, и застываю от горя, недоумения и бессилия. Вот наша ул. Советская. Сначала спилили все тополя от пр. Ленина до ул. Полярной, этой весной от трёх рядов тополей кое-где оставили два уже на четыре квартала — от Полярной до Железнодорожной. Обкорнали наполовину и сами деревья. Бог ведает, оживут ли они. Три года назад в «аппендиксе» Советской, что у железной дороги, выкорчевали ближайшие к проезжей части тополя (сейчас там на газоне стоят 12 машин), потом укоротили вдвое пышные деревья. Семь из них никак не хотели оживать. За три года чуть-чуть окрепли, но не факт, что не засохнут.
За 21 год, что я живу в доме 5 по ул. Советской, вокруг него работники предприятий «Рассвет» и ООО «ПЖТ» срубили 19 тополей, три великолепные стройные осины, две берёзы и иву. А старый тополь, три осины и берёзу 12 лет назад «окультурили» так, что деревья засохли. Трёхметровый столб от берёзы стоит на углу дома и по сию пору. Осины и берёзы вновь не отрастают, они не ива или тополь. Кстати, опиленная наполовину ива боролась: выпустила ветки. Тогда её срубили под корень. Она снова выпустила ветки — её выкорчевали! Девять машин стоят на месте, где росли 14 тополей…
По просьбе жильца
Есть приказ: от тополей избавиться. Коммунальщики рады: меньше деревьев — меньше уборки. Любые зацепки сгодятся: жалобы особо нервных жильцов, что дерево свет заслоняет, новоизобретённая норма о том, что дерево не должно быть посажено ближе пяти метров от стены дома. Но ведь 50—60 лет назад действовала норма «два черенка лопаты от стены». Так можно спилить все деревья!
13 апреля я услышала рёв бензопилы во дворе. У крыльца пилили берёзы! Одна уже лежала на земле. Кроны ещё двух кромсал пилой мужик в подъёмнике. Попробовал бы кто-нибудь на его даче вот так вырезать все деревья! Я выскочила на улицу. «Кто дал указание рубить?!» — «По просьбе жильца». — «Где ваш мастер?» — «В конторе, на Железнодорожной, 33а, скажут». И, похохатывая над моим бессилием, плотники продолжили пилить.
В конторе я закричала, чтобы остановили вырубку берёз. Начальник удивилась: «Вырубаем только одну берёзу». — «При мне три пилили!». Потащилась назад, к своему дому. Порубщики уже уехали. От одной, самой толстой берёзы остался пень, две берёзы стояли на корню — точнее, то, что от них осталось: два хлыста с парой веток.
Мастер плотников-порубщиков Л. Антонова показала мне «Акт обследования зелёных насаждений» от 17.11.2014 по жалобе жильца. И вот (спустя полтора года) вырубили старую трухлявую берёзу (освидетельствование эколога прилагается), а у других берёз срезали старые засохшие ветки. «Какие сухие ветки? — возмущаюсь я. — Все ветки живые были! Какая старая? 50 лет — разве это век для берёзы? И что же, любой вправе заявить, чтобы срубили дерево?! А других жильцов дома почему не спросили?»
Мастер снова суёт мне акт: всё по бумаге! И правда, если смотреть её глазами, всё чистенько: берёза срублена, стоят два берёзовых хлыста, чурочки аккуратно собраны и уже вывезены. «Вот когда эти две берёзы засохнут, тогда и приходите»,— предложила Л. Антонова.
А я уверена: деревья загубили с грубейшими нарушениями. Жильцу вдруг смертельно помешало дерево? Роспотребнадзор должен летом в квартире заявителя установить уровень освещённости. Затем другая комиссия решает: срубить ли ветки у дерева, чтобы увеличить освещённость, или уж всё дерево. Ничего этого не было. Да, выбраковка дерева проведена на основании письма директора СМУП «Рассвет» А. Смирнова, эколог Г. Горина назвала берёзу больной и старой. А я говорю: берёза была здоровой, красивейшей. И как 17 ноября, в день обследования, высмотрели «засохшие ветки»? Почему сняли кроны ещё у двух берёз?
Что тревожит жилищную контору?
Под моим окном теперь лишь две берёзы и две рябины.
Не люблю ни штор, ни жалюзи. С северной стороны у меня под окном, в двух метрах от стены, рос молодой тополь, южное окно закрывает берёза. В один год, в сильнейшую майскую метель, на тополе почернели все листочки. Как я горевала! Наконец появились новые клейкие листики — и снова в окно струился мягкий зелёный свет сквозь листву… А в один ужасный день я увидела, что тополя за окном просто нет, как и пяти его собратьев. Теперь то же самое ожидает и берёзу?
…В нашем подъезде за 21 год два раза красили стены. Один раз 20 лет назад, потом перед выборами подмазывали протечки. Новой покраски мы дождались лишь лет пять назад. Но тут же сняли два радиатора. Стояк холодной воды заменили, только когда трубы лопнули. Детскую площадку уже 20 лет занимают автомобили. В подъезде постоянная вонь от фекалий то ли из подвала, то ли из колодца у крыльца, перед самым крыльцом провал. Из подвала 15 лет поднимались по вентиляции в квартиры комары и мухи, в последние три года — моль. Скоро, наверное, поднимутся мыши или крысы.
И всё это никак не трогает нашу жилищную контору. Там продолжают изображать деятельность, регулярно вырубая деревья.
Кто-то усмехнется: подумаешь, проблема — дерево! Но для жителя города «своё» загубленное дерево — как смерть близкого. И его поражают люди, опекающие каждый росток на своей даче, но требующие уничтожить берёзу у подъезда.
***
ОТ РЕДАКЦИИ
Не далее как 27 апреля мы опубликовали письмо горожанина, обеспокоенного опасной близостью к детской площадке высокого, старого и, по-видимому, обветшавшего тополя. Но со страниц городской газеты могут звучать самые разные мнения. К слову, в редакционной почте есть и другие обращения с призывом не рубить деревья.
