Велика Архангельская область, поболе Франции будет. Чтобы добраться до села Карпогоры, вроде на географической карте совсем близкого к столице Севера, надо в поезде шесть часов провести. На вокзальной площади, когда прибывает состав, толчея. Пассажиры бойко рассаживаются по автобусам, отправляясь в края более дальние: на родину писателя Фёдора Абрамова – в Верколу, в благословенную Суру, в старинные сёла Сульцу и Кевролу, почти на границу с Республикой Коми – в Кучкас... А столица Пинежья — село Карпогоры — просто станция пересадки для всех. Но так бывает не всегда.
ПИНЕЖСКАЯ СКАЗКА
В славный летний Петров день на Карповой горе собираются гости со всех волостей. Петровской ярмарке уже 15 лет. Традиции возрождают бережно, другой раз не всё ладом идёт, но стараются. Вот и нам повезло попасть на гульбище да на мечище: гульбище — это где концерты дают, поют и пляшут. А мечище — торговые ряды, они раскинулись неподалёку.
Начинается ярмарка праздничным шествием. Его возглавляют скоморохи с эмблемой, украшенной широкими лентами. Следом нарядную повозку, видимо, с хозяйкой гуляньиц тянет, волнуясь, белый жеребец. Важно шествует длинноногая золотая Жар-птица. В толпе зевак замечаем именитого архангельского модельера Николая Терюхина (он тут не случайно, пинежский парень). По всей вероятности, образ птицы — его творение. Сам начальник районного отдела культуры и туризма Леонид Афанасьевич Житов с гордостью попадает в её объятия: сомкнулись два блестящих крыла и пропал добрый молодец (шутка!).
Важно шествует золотая Жар-птица.
Фото Ольги Голубцовой
Волонтёры в зелёных жилетках с улыбками раздают флажки-символы Петровской ярмарки. Бодро вышагивает Шотовогорский народный хор, за ними идут жители МО Пиринемское, Сийское, Сурское, Покшеньгское, Нюхченское, следом — представители Архангельска и Новодвинска. Что-то не видно северодвинцев, а меж тем в нашем городе осело много пинежан и активно работает землячество. Но отсутствие гостей из Северодвинска заметили только мы. Веселье льётся через край.
Разодетые хористки в старинных сарафанах «выгуливают» скорее не себя, а наряды. Крупные янтарные бусы в пять рядов не под шею, а до груди — на зависть современным модницам. Когда-то этот солнечный камень добывали на берегах чистейших северных рек, вдоль которых высились столетние сосны, плачущие ароматной смолой.
Сцена взрывается плясками, раздольное пение слышно и на околице села. Но для нас важно пробежаться вдоль «вкусных» прилавков.
Торговый люд пока сосредоточен. Расставляют товар лицом, расправляют скатерти-самобранки. Любуюсь деревянными матрёшками, ложками, солонками, расчёсками. За любование денег не просят. Фотографирую расписные северные пряники-козули. «Покупайте!», — предлагают, на что отвечаю со знанием дела: «Да мы сами печём». «Ну и нечего тогда фоткать», — сердятся.
Что ж, навестим балаган «Потешный двор»: тут детки соревнуются в сноровке и ловкости.
Проскакиваем мимо вязаных с орнаментами шапок. Как нельзя кстати, чтобы утеплиться в холодный июльский денёк! Но цены кусаются: шарфы по 2 500 рублей, рукавицы по 900. Не захочешь, а замёрзнешь!
Может, торговцы запашистой снедью не дадут замёрзнуть? Ушка-уха сварена. Капустка насолена. Картошечка рассыпчатая дымится. Огурчик малосольный порезан. Но не тут-то было! Угоститься с хлебосольных столов нельзя, ждут на дегустацию официальных лиц. Выпрашиваем масляных колобков, чтобы слегка подкрепиться. Не в подарок, а по пятнадцать целковых. Протянутые купюры возымели действие, поэтому мы ушли «солоно хлебавшие» и довольные.
Около чума суета, а желающих посидеть внутри хоть отбавляй. Хотели было задержаться, но нарядная жёнка зычным голосом привлекла, жёлтенькие ленточки вручила и велела, задумав желание, ленточку к фанерному солнышку привязать — сбудется!
Праздник продолжается плавными хороводами, презентациями подворий, лихим спуском с серых небес парашютистов и ночным концертом. Каждому гостю — внимание и ласка, участникам гульбища — почёт, торговцам на мечище — выручка!
