Чем удивило гостей со всех волостей одно из древнейших сёл Пинежья

Сельская философия
Путь до Суры неблизкий. Из Архангельска до Карпогор поездом или машиной, а затем ещё сто километров по гравийной дороге и переправа через реку. Дорога лежит среди леса длинных сосен с голыми стволами и кудрявыми кронами. Каждый преодолённый метр грунтовки здесь чувствуешь позвоночником.
После переправы через узкую речушку приезжих первым делом встречают коровы. Совхозов, как раньше, здесь нет: животных держат частники. Неспешно прогуливаясь вдоль дорог, коровы придают всему окружающему спокойствие и особую философию сельской жизни.
Впрочем, сама Сура ещё по прежним описаниям со стороны реки выглядела как небольшой уездный город. Вот и у меня она вызвала схожие ощущения.
Милое дело здесь — прогуляться по главной широкой улице Иоанна Кронштадтского (именем святого она названа несколько лет назад) от Никольского храма к Успенскому собору, посетить старинные дома, некоторые из которых переоборудовали под экспозиции, посидеть на лавочках с местными жителями.
Дорога за Никольским храмом, построенным ещё при жизни батюшки Ивана Ильича Сергиева (Иоанна Коронштадтского), теряется далеко в полях. Над всем этим стоит необыкновенная тишина и покой.
Залюбовавшись здешним пейзажем, немудрено потерять счёт времени. Вот и протоиерей Алексей из Олбани, штат Нью-Йорк, потерял. Вооружившись фотоаппаратом, создал целое портфолио. И не только для того, чтобы по возвращении домой показать молодёжи: сурские виды вдохновили рисовать, а может, потом и выставку устроить.
Наслышанная о местных красотах матушка даже предложила супругу приобрести здесь дачу, но больно уж путь из Америки неблизкий.

Восстанавливаемый Никольский храм.
Фото Екатерины Курзеневой

Шок по-православному
Готовиться к торжествам Суре помогали всем миром. Это касается и завоза продуктов: в одном из магазинов, например, я даже нашла северодвинскую ряженку.
Большую работу вело и само духовенство.
— Не судите нас строго, это первый такой праздник. Низкий вам поклон за то, что приехали, — приветствовала собравшихся после масштабного крестного хода игумения Сурского Иоанновского монастыря матушка Митрофания.
Да и за что судить? Оценку происходившему дал протоиерей Евгений Горянчик, священник храма во имя Святых Царственных Страстотерпцев в Петербурге.
— Надо подобрать слово духовного содержания, эквивалентное слову «шок», чтобы передать происходящее здесь. Это особое торжество духа, которое поражает размахом и огромным количеством духовенства, — признаётся он. — Для Петербурга Иоанн Кронштадтский — один из наиболее почитаемых святых наравне с Ксенией Блаженной и Александром Невским. После того как люди узнают о нём, всё меняется в их жизни.
С его словами солидарны батюшки из Донецка и Луганска, Италии и Чили, Германии и Австралии, Индонезии и Ирана — поражаешься, во скольких странах существует связь с ним!

У села есть будущее, пока в нём играютcя свадьбы и рождаются дети.
Фото Екатерины Курзеневой

Но показательнее всего, пожалуй, пример отца Джона Танвеера из Пакистана, который держит небольшую часовню имени Иоанна Кронштадтского близ города Лахора. Нести веру в стране, где 98 процентов исповедуют мусульманство, непросто. Но несколько лет назад там появилась первая православная церковь, которую посещают порядка 600 прихожан.
— Это подарок бога, — рассказывает он о своём пути к вере. — Я родился в католической семье и был католическим священником. Но когда стал глубже выяснять, что такое матерь-церковь, понял, что православная вера более традиционна, и решил посвятить себя ей. 15 лет, пока ожидал принятия в сан, работал журналистом-международником.
Когда друг из Вашингтона прислал ему книгу об Иоанне Кронштадтском, отец Джон решил открыть посвящённую ему часовню и всё, что имел, отдал на осуществление этой мечты.

Помогали всем миром
Несмотря на большое количество паломников и духовенства, ожидавшегося столпотворения в Суре не произошло (не считая, конечно, самой переправы).

Отец Джон Танвеер с дочерью.
Фото Екатерины Курзеневой

Гости с удовольствием познакомились и с окрестностями Суры, вокруг которой рассыпалось несколько сёл и деревушек. Две из 16 сегодня вымерли , остальные возрождаются. В ближайшем Засурье, например, живёт 31 человек, пять из которых — дети. Здесь действует свой общественный музей, где можно послушать пинежскую говорю, познакомиться с фольклором и бытом, в котором рос сам Иоанн Кронштадтский, прогуляться его тропинкой к Поклонной горе, откуда раньше отрывался величественный вид на Суру (сейчас — лес стеной). Кстати, здесь же, в Засурье, была найдена стоянка древнего человека (семь жилищных впадин), датируемая вторым тысячелетием до нашей эры.
Экскурсовод-волонтёр Людмила рассказала, что какое-то время училась и жила далеко отсюда. Но спустя годы вернулась. Почему? Прикипела к родным местам: здесь корни, родительский дом. Работает в соседней Суре, но своё село очень любит.
— Здесь издревле люди вели общинное хозяйство — по-иному выжить трудно. Выращивали рожь, ячмень, коноплю, хранили продукты в амбарах, погребах. У нас работает ТОС, есть спортивная площадка, строят мост подвесной через Суру. Зимой каждой семьёй дежурим, очищаем его от снега: он нам очень нужен.
Вот так друг за дружку и держатся до сих пор.

Большое будущее маленькой Суры
Что касается Суры, то молодёжи здесь я видела немного. Но девушки поразили своей естественной красотой.
Отвозившая нас в качестве экскурсовода-волонтёра на Никольский источник Даша изучает математику на втором курсе САФУ. На вопрос о том, планирует ли вернуться обратно, точного ответа не даёт. Но предложение из местной школы ей уже поступило. Сегодня здесь учатся 174 школьника, и класс в 20 человек считается большим.
Вопрос о возвращении ей предстоит решать со своим молодым человеком, тоже из Суры. Признаётся: главная мечта — венчаться в храме на малой родине. Словно в качестве знака, встречаем на мосту у въезда свадьбу. Молодёжь возвращалась бы сюда с удовольствием, уверяют местные, если бы было производство. Жители ведут в основном подсобное сельское хозяйство, работают вахтовым методом, причём не только мужчины, но и женщины, задействованы в бюджетной сфере (почта, школа, магазины).
— Врач у нас один — терапевт, ещё есть стоматолог. Раньше были отделения родильное и детское. Сейчас рожать ездят за 100 км в Карпогоры, а то и в Архангельск санавиацией, — рассказывают селянки. — На экстренный случай у нас есть акушерочка. Наши медсёстры умеют всё!
— Хотелось бы, чтобы Сура жила вечно, были какие-то вливания материальные. Здесь можно развивать лесную промышленность, животноводство, — рассуждают они.
— А туристы?
— Нас портит дорога. Дорогая. Неудобная. Но будем надеяться на лучшее, — с верой в будущее смотрят селяне.
А жизнь в Суре продолжает течь своим чередом — тихо и неспешно, как и много лет назад. И хотелось бы, чтобы прошедшими торжествами внимание к ней не ограничилось. Только тогда у маленькой Суры будет большое будущее.