Какие секреты скрывают венцы и шатры древних церквей, знает плотник-реставратор Михаил Климов

Сегодня это древнее и благородное ремесло перешло в разряд экзотических: восстановлением деревянного наследия занимаются только по-настоящему неравнодушные люди. Из таких — плотник-реставратор музея «Малые Корелы» Михаил Климов. Его любовь к профессии определила малая родина — село Нёнокса, гордость которого, деревянный храмовый ансамбль XVIII века, Михаил Петрович решил восстанавливать после школы. Мастерству реставрации учился у наставника Виктора Петровича Дренина, руководившего в то время реставрационными работами. Первым испытанием на прочность стало восстановление опорной конструкции Троицкой церкви. Сегодня это единственный в мире сохранившийся деревянный пятишатровый храм, который в 1724 году возвёл онежский мастер Василий Корсаков с семью нёнокскими плотниками.
— Сложностей не было, — рассказывает Михаил Климов. — Дедушка учил меня всему этому с детства: вместе баню и дом строили. В шесть лет мне уже косу подарили.
Памятник федерального значения стал первым и самым интересным объектом в 15-летней биографии современного зодчего. Работать пришлось и на двух других объектах ансамбля — Никольской церкви и колокольне, восстанавливать Сумской острог в Коломенском, усадьбу Марии Куницыной в Архангельске, реставрировать объекты в Малых Корелах, в том числе Ильинскую часовню. Высотные работы, признаётся, самые сложные: приходилось работать на высоте девятиэтажного дома, когда ставили крест. Особенно нравятся работы на кровельных конструкциях, которые делали без единого гвоздя.
— В этой профессии всегда всё новое. Ни один памятник не повторяется. Даже если внешне и похож, начнёшь разбираться в нём — и много интересного обнаруживаешь: принципы рубки, обработки.
Была у него возможность сравнить и работу мастеров в Норвегии и Швеции, куда ездил по обмену опытом.

Расколка бревна на плахе в центре саамской культуры «Айтте», Швеция (2013). Михаил Климов — слева.
Фото из архива Михаила Климова

— У скандинавов топоры совершенно другие, — рассказывает Михаил Петрович. — Я использую копию образца 16—17-го веков. Он колунообразный, а не плоский, оставляет специфические следы-чешуйки. Современным топором так не сделать.
Свой главный рабочий инструмент заказывал в своё время в Москве. Скобеля, тёсла, стамески и рубанки — всему этому хранит верность не из суеверия. Во времена нынешних инструментов следовать прежним технологиям — главная задача. Иначе можно испортить почерк мастеров прошлого. А он читается очень хорошо.
— Присмотревшись, можно даже разобрать, где какой плотник работал, — рассказывает Михаил. — Когда-то мастер повредил, например, свой топор, и на нём появилась вмятина. Смотришь по следам на дереве, и их видно. А вот здесь, похоже, небольшой мужичок трудился, и топор у него был маленький, следы это выдают. Рядом работа уже огромного топора: его владелец был, наверное, под два метра ростом.
Впрочем, соблюдать технологии призывает ещё одна причина: принципы строительства новодела и реставрации совершенно разные. Если долго заниматься новоделом, мышление меняется, руки затачиваются под другую работу, перестраиваться потом тяжело. Хотя иногда, признаётся Михаил, всё же он использует в работе пилу: здоровья жалко.
— Если смотреть скорость строительства памятников тех лет — я так не сумею. Даже с пилой, — рассказывает он.
Есть у Михаила Климова заветная мечта — поработать на церкви Николая Чудотворца в Лявле, возведённой в 1581—1584 годах. Внутри неё находится рубленая голова. Над многими принципами постройки этой церкви, признаётся, в своё время немало голову ломал. Такие загадки прошлого и привлекают больше всего.