Недавно брала интервью у руководителя Поморской экспедиции, и он сказал поразительную вещь: в древней Москве ворота, ведущие на юг, были воротами жизни

После этой беседы вспомнилась и ещё одна встреча. В разъездной-вокзальный период моей жизни судьба свела меня с интересной соседкой по купе — коренной москвичкой, которая по доброй воле каждый год приезжала к нам на Белое море. По образованию она эколог и, видимо, изначально приезды были связаны исключительно с профессиональной деятельностью, потом добавилась сердечная привязанность к местному северному пареньку. Но самый козырь она выложила под конец разговора:
— Я не могу сюда не ездить. Здесь такая уникальная экосистема…
— Но она уникальна в любом море, — возражаю я. — На Чёрном или Средиземном заниматься экологией наверняка гораздо комфортней. Два в одном: и работа, и отдых.
На это моя попутчица улыбнулась и мягко ответила:
— Возможно, на юге лучше отдыхается… Но севером болеют.
Болеют, маются — всё это очень древние русские синонимы слова «любят». Вот возьмите хоть наш северный май. То снегопад зарядит и минусовая температура ночью, то вдруг брызжет с утра в окна солнце, зовёт, обещает теплынь, лёгкие платья и звонкие туфли вместо пуховиков и ботинок. О какой искренней любви может идти речь при таком суровом характере возлюбленного? И всё же…
В город вернулись белые ночи. Да, у кого-то от них бессонница, но по мне так они волшебней пресловутого северного сияния, которое лично у меня всегда вызывает страшную мигрень. И чайки. За окном снова стало слышно чаек. Скептики начнут вещать про помойки, но для меня это верный признак наступающего тепла, грядущего лета и того, что мое северное море проснулось.