Чтобы новое поколение помнило о подвиге народа в Великой войне

Мы слишком рано повзрослели
Фамилию ему дала вологодская речушка, плотницкое ремесло и характер достались от отца, а нежность сердца и доброта передались от матери. Родители Виталий Фёдорович и Агния Ивановна крестьянского происхождения, гувернёров своим пятерым сыновьям не нанимали. В многодетной семье Николка был средним ребёнком. Как и братьев, его подымала земная благодать, воспитывали сельские просторы. К шалостям своих детей старшие Кубинцевы относились по-разному. Как это водится и сегодня — кнутом и пряником.
— Однажды меня, пятилетнего, отец взял с собой на пашню, — вспоминает 90-летний Николай Витальевич. — Когда он отошёл на дальний участок поля, я вспомнил про охапку соломы, принесённую им для перекура. Достав из отцовской куртки спички, я поджёг солому. Пока отец добирался до огня, куртка его сгорела. Я же, испугавшись, сбежал домой. Мать, конечно, отругала, но от побоев отца спасла. «Ложись-ка пораньше спать, а спящего я тебя в обиду не дам». Так и вышло. Прикинувшись спящим, я дрожал под одеялом и слышал, как отец в ярости ходил по избе, но до порки дело не дошло — спасла хитрость матери.
Подобных «забав» на деревенское детство Николая Кубинцева приходилось немало, но в семь мальчишеских лет детские шалости ушли на второй план. Жизненные уроки сменились учебными, перемены — школьными. Об этом времени в своей долгой жизни Николай Витальевич сегодняшним школьникам не рассказывает. Хотя, наверное, многое из той поры заинтересовало бы их.
Например, тот факт, что в школу надо было ходить в соседнюю деревню, расположенную в двух километрах. Двухэтажное здание обогревали печки. Занятия проходили при свете керосиновых ламп. Столовой, конечно, не было. Вместо парт — большие столы на козлах. Сидели на скамейках. Учебники, тетради, ручки и чернильницы-непроливайки школьники носили, как правило, в холщовых сумках через плечо, выкрашенных у большинства в синий цвет. Одевались скромно, кто как мог.

Здравствуй, город Ленинград!
Первым в северную столицу на заработки подался отец большого семейства. А за ним отправились все Кубинцевы, кроме семиклассника Григория, он попал на учёбу в Ленинград только через год. Начались мытарства в поисках работы и жилья. Найдёшь то и другое — получишь продовольственные карточки, в том числе и на детей. Норма хлеба равнялась 250 граммам. В маленькой комнате пришлось сооружать двухъярусные койки. Обстоятельства складывались таким образом, что трёх младших детей родители временно отдали в детский дом.
— Дом этот, — вспоминает ветеран, — находился на углу Песочной набережной и Кировского проспекта и был обнесён высокой металлической оградой. Радовало окружение деревьев и кустарников. Каждого из нас определили в свои возрастные группы, осмотрели врачи, подстригли, одели в казённую одежду. Чуть позднее состоялось перераспределение. Мой детский дом находился уже на набережной Мойки, недалеко от площади Урицкого.
Однако «сиротство» троих Кубинцевых продолжалось недолго. Отец завербовался на новостройку в Узбекистан, и родители всех забрали с собой. Николай уже пошёл в школу на новом месте, но спустя восемь месяцев вся семья заболела цингой и по рекомендации врачей вернулась в Ленинград. Отец устроился плотником на Балтийский судостроительный завод, мать — техничкой в школу. Ей было предоставлено в Октябрьском районе жильё. В ту же школу, под материнское «крыло», пошли учиться младшие сыновья Дмитрий, Николай и Саша.

Держать оборону
…До 22 июня оставались считанные недели. Семья Кубинцевых по-прежнему проживала в доме 69 по улице Красной, где размещалась школа, из которой только что вышли на каникулы все три младших брата. Пока родители находились на работе, пацаны занимались своим «делом». Собирали на городской свалке пустые бутылки, цветной металл, сдавали в приёмные пункты, а на вырученные деньги покупали билеты в кино, зоопарк, на аттракционы, брали напрокат велосипеды. Ловили в Мойке рыбу. Катались на трамвайных «подножках». Родительских денег хватало далеко не на всё, и 16-летний Николай с незаконченными семью классами пошёл в школу фабрично-заводского обучения. 16 июня 1941 года Николай Кубинцев получил направление на работу плотником в четвертую контору при Строительстве № 16.
Хотя многодетная семья ленинградцев жила небогато и трудно, это всё же была мирная жизнь. Война же отняла у людей всё, оставив лишь ненависть к врагу. Коварный фашист перечеркнул планы и мечты Николая Кубинцева.
«Мечтал пойти по стопам отца — строить жилые дома, детские сады и школы, а попал в число трудармейцев, направленных на сооружение Лужского оборонительного противотанкового рубежа» — с этих слов спустя годы фронтовик Кубинцев будет начинать свои уроки мужества. В них, как на исповеди, предстанут события более чем семидесятилетней давности.
В сооружении Лужского оборонительного рубежа участвовали более 133 тысяч человек. Линия обороны протяжённостью 300 километров проходила по северному берегу реки и состояла из траншей, долговременных оборонительных точек и противотанковых препятствий. Фашистские самолёты еже-дневно сбрасывали листовки, устрашающие своим звоном железные бочки, сварные конструкции, обстреливали из пулемётов. Но мужество и стойкость ленинградцев на целый месяц задержали наступление немцев на этом рубеже.

Большая охота на фашиста
Возвратившись в Ленинград, Николай Кубинцев работал вначале формовщиком на Охтинском заводе железобетонных конструкций, затем слесарем-ремонтником на заводе А. Марти. Из блокадного Ленинграда эвакуировался в июле 1942 года, и повестка военкомата застала 18-летнего призывника уже в Вологде.
Первые уроки военнослужащий Северного военно-морского флота получил в учебном отряде на Соловецких островах. После окончания электромеханической школы овладел специальностью моториста-дизелиста. Для прохождения службы направлен в Молотовск (ныне Северодвинск) в отряд строящихся кораблей. Построив большой охотник «Турбинист» (БО-151), моряки ушли на нём служить в составе Киркенесской бригады охотников за подводными лодками.
Полем боя «Турбиниста» и членов его экипажа служило море. Боевые операции предусматривали переброску сухопутных войск, обеспечение высадки десанта, конвоирование караванов транспортов, приходивших из Англии и США в Мурманск, Архангельск и Молотовск. Матрос Кубинцев отвечал за бесперебойную работу дизеля — сердца корабля.
— По роду своей службы моторист всегда находится в машинном отделении и зачастую не знает, что творится наверху, — размышляет бывалый моряк, — а это очень тяжело для человека. Всё равно что быть с завязанными глазами, когда вокруг тебя идёт бой. Только по вибрации настила и корпуса корабля ощущаешь разрывы бомб и мысленно представляешь схватку с врагом.

Мирное небо над головой
День Победы в Великой Отечественной войне старший моторист Николай Кубинцев встретил в Мурманске. Однако службу на Северном флоте окончил только в феврале 1950 года. С этого же времени начинается отсчёт 36-летнего стажа его работы на Севмашпредприятии. На заслуженный отдых ветеран войны и труда вышел в мае 1986 года. А вот его работа, связанная с патриотическим воспитанием молодёжи города, перерыва практически не знает.
Аудитории, перед которыми приходилось выступать фронтовику Кубинцеву, самые разные. Это и собравшиеся на действительную службу призывники Севмаша, и личный состав воинских частей и кораблей нашего гарнизона, и молодёжные организации Северодвинска, обдумывающие встречи с участниками Великой Отечественной войны в учреждениях культуры.
Особое место в палитре выступлений Николая Витальевича занимают уроки мужества, с которыми он выступает перед учащимися разных классов. Чаще, чем где-либо, фронтовик проводит свои уроки в 23-й школе, где стараниями ветерана оборудован музей.
О теме его выступлений, думается, говорить излишне. Меньше всего ветеран рассказывает о своих личных достижениях в боевых действиях. А между тем фронтовик удостоен восемнадцати государственных наград и восьми памятных нагрудных знаков. Самой дорогой наградой Николай Витальевич считает медаль «За оборону Ленинграда». Дорожит и своим участием в обороне лучшего города на земле — как памятью о погибших родителях, брате.
Помнить об уроках войны и дорожить Великой Победой накануне её 70-летия призывает фронтовик Николай Кубинцев и новые поколения.