Сорок дней, как с нами нет Николая Николаевича Кочурова…

Для меня он, конечно же, был прежде всего редактором, на котором держалась газета: серьёзное, с хорошими традициями издание — наш «Северный рабочий». И что было совсем от этого не отделимым — его, редактора и журналиста Кочурова, статьи, корреспонденции заметки…
Даже об очень сложных темах он умел рассказывать «по-человечески»: через призму своего восприятия, с понятными и говорящими деталями. Это вызывало у читающих доверие к написанному, соучастие к поднятой проблеме.
Нет сомнений, что именно журналистская работа была для него особенно важна. Он умел выполнять её отлично. И очень это дело любил. Думаю, случись такая необходимость, Кочуров смог бы заполнить только своими, причём на должном уровне, материалами не один газетный номер подряд.
Но при таких способностях наш редактор не только считал важным, чтоб «Северный рабочий» оставался трибуной для самых широких масс горожан, а практически в каждом человеке, с кем общался, находил что-то интересное для газеты. Привлекал к сотрудничеству с редакцией внештатных авторов и просто поставщиков информации. А случалось, брал в штат людей без специального образования, но, как говорится, с искоркой. Сколько известных и не очень известных, но пишущих прошло через школу «Северного рабочего», кто считает Кочурова своим учителем!
Очень важными и взаимополезными считал наш редактор добрые отношения с коллегами из разных изданий, обмен опытом и информацией. Следил за творчеством не только «звёздочек» из центральных СМИ, но и репортёров город-ских, районных, многотиражных газет региона. С коллегами из других редакций были у нас встречи тематические и «по случаю». Организовывались со- вместные вылазки на природу. Была учреждена премия «Северного рабочего» под говорящим названием «Журналистское братство».
Присуждалась она представителям других изданий за усилия по консолидации журналистов и, конечно же, творческое сотрудничество с нашей газетой. И именно он, Кочуров, настаивал на сохранении традиции таких поощрений, когда финансовое положение редакции требовало очень жесткой экономии на всём.
Не помню, чтобы Кочуров пространно или высокопарно рассуждал о роли и значении «четвёртой власти». Просто всегда настаивал на том, чтоб самые волнующие людей вопросы обязательно звучали в газете остро и принципиально. А это, понятно, нравилось далеко не всем. Мы, его коллеги, да и многие другие горожане убеждены, что жестокое избиение нашего редактора в июне 2005-го — месть за публикацию критических материалов. За свои убеждения и позицию Николай Николаевич оказался тогда на грани между жизнью и смертью. Перенёс несколько сложных операций. Остался без глаза…
И знаете, о чём посетовал на одной из первых после выхода из больницы летучек? На то, что в последних номерах газеты недостаёт остроты.
Снова повёл корабль редакции курсом ответственности перед обществом, день за днём создавая страницы истории современности с её разными и далеко не однозначными событиями. Ему так работалось, что, похоже, и к проблемам со здоровьем относился без должной серьёзности. Будучи на больничном, между медицинскими процедурами тянул и немалый воз редакционной работы.
Всего-то около полугода тому назад оставил свой пост главного. (Он совмещал должности редактора газеты и директора ООО). Точнее, передал эти свои полномочия новой, молодой команде. Сам же остался в газете обозревателем. И писал, писал… Кажется, даже с ещё большим вдохновением. Его уже не было в живых, а в «Северном рабочем» выходили написанные им статьи и заметки.
А в моей памяти ещё и две его фразы, вроде бы и личного характера.
— Мы же журналисты, — сказал редактор Кочуров, когда после нескольких лет перерыва в работе я устраивалась в «Северный рабочий». Видимо, хотел этим приободрить и соответственно настроить.
Когда же уходила на пенсию, услышала от него и такое:
— С журналистами расставаться мне жалко.
И нам жалко. Мы очень скорбим по Вам, Николай Николаевич.